– Кто пробовал кашу из моей миски!?

Медвежонок Мишутка заглянул в свою мисочку – а она совсем пуста – и пропищал тоненьким голоском:

– Кто съел всю мою кашу?!

Поняли Медведи, что кто-то забрался к ним в дом, и стали осматриваться. Взглянул Михайло Иванович на большой стул и проворчал:

– Кто сдвинул мой стул с места?!

Настасья Петровна посмотрела на свой стул и недовольно спросила:

– Кто сидел на моём стуле и смял всё сиденье?!

А Мишутка увидел сломанный стульчик и чуть не заплакал:

– Кто сломал мой маленький стул?!

Вошли Медведи в спальню.

– Кто лежал на моей постели?! – грозно заревел Михайло Иванович.

– Кто перевернул подушки на моей кровати?! – возмутилась Настасья Петровна.

А Мишутка подошёл к своей кроватке да как закричит:

– Вот она! Вот она!

Девочка проснулась, увидела Медведей, ни капельки не испугалась и сказала:

– Здравствуйте.

– Здравствуй, здравствуй, – в один голос строго сказали Михайло Иванович и Настасья Петровна, – ты кто такая?

– Я Мэри, – ответила девочка.

– Это что за странное имя? – удивилась Настасья Петровна.

– Это английское имя. Когда великий русский писатель Лев Толстой дал вам имена, он рассуждал о том, как всё злое сделать добрым, а про меня забыл, и я осталась с английским именем. Можете называть меня по-русски – просто Машей.

– Что же ты, Маша, у нас в избушке натворила? – спросил Михайло Иванович, – здесь тебе не Англия какая-нибудь, чтобы вытворять что в голову взбредёт.

– Да ничего такого она тут не натворила, – вдруг вмешался Мишутка.

– А кто твою кашу съел? – спросила Настасья Петровна.

– Подумаешь, – махнул лапой Мишутка, – я и сам эту кашу есть не собирался. Надоела мне овсянка. Чай не в Англии живём. Пусть у меня будет разгрузочный день.

– Но она твой любимый стульчик поломала! – напомнил Михайло Иванович.

– Экая беда, – ответил Мишутка, – завтра возьму молоток и починю.

– Она же твою кроватку заняла, – сказала Настасья Петровна.

– А я снесу с чердака кроватку, в которой в прошлом году спал, – нашёлся Мишутка.

– Та кроватка тебе мала, – покачала головой Настасья Петровна.

– А я лапы подожму, калачиком свернусь и умещусь, – ответил Мишутка, – пускай Мэри у нас остаётся. Вы завтра как всегда на пасеку уйдёте, а мне одному опять скучно будет как Малышу, к которому Карлсон прилетал.

– Хорошо, – сказал Михайло Иванович, – уже поздно, ложитесь спать, а завтра мы её в Англию отправим. Первым рейсом Аэрофлота.

– Ни в какую Англию она не поедет. Чтобы в Англии жить, нужно денег иметь, как у Абрамовича. Там в этой Англии одни морские разбойники, пираты, капитан Флинт и одноногий Джон Сильвер, да всякие маньяки, Джек Потрошитель, собака Баскервилей и разные привидения да беглые бизнесмены, потому что из Лондона, как раньше с Дона, выдачи нет. Короче, Маша у нас останется. Мы не олигархи какие-нибудь, но каши на всех хватит! – Мишутка так капризно топнул лапой, что Михайло Иванович и Настасья Петровна только покачали головами, но сказать ничего не сказали.

На следующий день Мишутка починил свой стульчик, отдал его Маше, а себе смастерил табуреточку. Настасья Петровна тем временем наварила овсяной каши, все позавтракали, и взрослые Медведи ушли на пасеку.

Пасека у них очень большая. Дело в том, что эти Медведи были однофамильцами премьер-министра Медведева и попросили у него денег на развитие фермерского хозяйства. Они решили мёдом торговать. Это всё Настасья Петровна придумала.

– Посмотри на бывшего мэра Москвы Лужкова, – сказала она супругу, – пасека у него своя, небольшая, а какой доход. И дома в Вене и в Лондоне купили, и жена из-за границы не вылазит.