– То есть? – Маша, не веря услышанному, обернулась, неудачно попыталась поймать плавающий взгляд, на что Дима рассмеялся.

– А то и есть. – Чуть отстранился, выпрямляясь. – Ты прекрасна, очаровательна. Не девушка, а мечта. Ты достойный собеседник и честный компаньон, но… как бы тебе объяснить, – во время тяжкого мыслительного процесса, что отображался на лице, Дима не пытался снова прикоснуться к ней, теперь опирался на спинку кресла. – Маш… ты не та женщина, с которой я хотел бы связать свою жизнь.

Сказал, выдохнул, и даже попытался улыбнуться.

– То есть? – Потупилась Маша, напрягаясь сильнее. Странное понимание, которое обычно нет-нет, да и мелькнёт на горизонте, теперь застилало разум, блокировало его, не позволяя логической цепочке выстроиться вновь.

– Маш, ты только не волнуйся. Хорошо? – Прозвучало над ухом, а, казалось, что звук идёт из другого измерения.

Дима отошёл к бару, налил стакан воды из графина, всунул его в похолодевшие ладошки и присел на стол с её стороны, успокаивающе поглаживая по свободной руке.

– Свадьба – это такой ответственный шаг, к которому нужно подойти обдуманно.

– Ты хочешь сказать, что тех десяти лет, которые мы вместе, тебе не хватило, чтобы это обдумать?! – Эмоционально хмыкнула и сделала пробный глоток. Тут же раздражённо поморщилась и отставила стакан в сторону.

– Нет, я не это имел в виду. Я говорю о смысле, о расстановке приоритетов. Нам хорошо вместе, это бесспорно. Нам удобно, мы привыкли быть рядом друг с другом и логично предположить, что иного для себя и не видим, но…

– Но?..

– Но это не значит, что я должен на тебе жениться.

– Ты повторяешься. – Прозвучало на удивление ровно, и Самсонов поджал губы, понимая, что Маша успела опомниться, и сейчас перейдёт в наступление. – Воды много, а ни единой причины я так и не услышала. Ты мужчина и можешь думать ещё лет, этак, десять, и ничего от этого не измениться, но я не ты. И у меня нет столько времени. Я детей хочу. Детей, любви… уважения, в конце концов!

– Ты впадаешь в крайности, дорогая.

– В крайности? Ты издеваешься?! – Выдернула свою ладонь из-под его горячей и скрестила руки на груди. – Ты единственный мужчина, который меня интересует, с которым я встречаюсь и живу всю сознательную жизнь, и сейчас говоришь о какой-то крайности?

– Да, нам вместе удобно, нам вместе хорошо, мы с тобой создали отличный тандем…

– Значит, так это называется? – Подскочила она, отдаляясь на приличное расстояние. – Тандем?! – Едва не взвизгнула от разочарования. – А мне казалось, что я твоя невеста. – Перебила Маша, не желая слушать этот бред.

Возвела глаза к потолку, пытаясь провести хоть малейший анализ. Обычно это помогало, но сейчас… Какой-то бесхребетной себя почувствовала. Как рыба, выброшенная на сушу. И эта выраженная беспомощность… Плакать не хотелось, скорее… скорее, ударить. Если была бы мужиком, точно бы ударила, а так… Кто она напротив Самсонова?..

– Маш, Маш, давай ты не будешь сейчас повышать тон, хорошо? Не забывай, что я всё ещё твой начальник.

– Кто? Начальник? – Скривилась и от его интонации, и от выражения лица: непроницаемого, безучастного. – А, знаешь, что, начальник? – Посмотрела с вызовом. – Если всё так просто, как ты говоришь, то мне здесь больше нечего делать. – Обвела руками кабинет, но имела в виду всё в целом. Да. Всю его жизнь, его работу, его место в социуме.

– Что?

– Что слышал. Если я для тебя удобна, если мы с тобой только хороший тандем, то мне в твоей компании больше делать нечего. – Повторила отчётливо, без толики шутки. Подбоченилась, высоко задрала подбородок и… да, наверно, она чего-то ждала. Но Самсонов удивил: умасливать её не торопился. Ладони только потирал. Как-то странно. А после криво ухмыльнулся и глянул исподлобья.