– Велярская арестована?
Предчека посмотрел на него иронически.
Сандаров вскочил.
– Это чепуха какая-то. Я ничего не понимаю. И при чем тут Велярская?
– Она была посредницей между вами и конторой.
– Какая чушь! Я с ней ни разу не говорил ни о каком деле. Я вообще ни с кем об этом не говорил.
– А с гражданином Стрепетовым?
– Никогда.
Предчека перелистал дело.
– Стрепетов показал на допросе, что переговоры велись.
– Не со мной, во всяком случае.
– С кем же?
– Не могу знать.
Предчека улыбнулся.
– Не волнуйтесь, тов. Сандаров. Сядьте.
– Я не могу не волноваться, когда происходит черт-те что. И к чему арестовывать женщину, абсолютно не причастную ни к какому делу?
– Это мы выясним.
В дверь постучали.
– Да! Войдите.
Сандаров оглянулся.
XXVII
Вошла Соня Бауэр. Сандаров бросился к ней.
– Соня, в чем дело?
Предчека поднял руку.
– Виноват, тов. Сандаров. Разрешите по порядку.
Сандаров и Соня сели.
– Тов. Бауэр, оказывается, что проверять документы лежит на вашей обязанности.
– Да.
– Почему же вы дали тов. Сандарову на подпись ассигновку без приемочных актов?
– Этого хотел тов. Сандаров.
Сандаров ахнул.
– Я?… Опомнись, Соня. Что ты говоришь?
– Стрепетов сказал мне, что тов. Сандаров согласен.
– Это ложь! Наглая ложь!
Предчека остановил его.
– Скажите, тов. Бауэр, а с тов. Сандаровым у вас об этом был разговор?
– Был.
Сандаров разинул рот. Предчека снова остановил его.
– Что же он вам говорил?
– Не помню точно.
– Вспомните.
Соня молчала. Предчека нахмурился.
– Скажите, тов. Бауэр, вы знали о том, что тов. Сандаров знаком с Велярской?
– Знала.
– Вы жена тов. Сандарова?
– Мы разошлись.
– Давно?
– Нет, недавно.
– До его знакомства с Велярской или после?
– После.
– Поэтому вы и донесли на тов. Сандарова?
Соня вздрогнула.
Сандаров вскочил и в ужасе уставился на нее.
– Что? Ты донесла? На меня?
Соня опустила голову. Потом быстро закрыла лицо руками. Плечи задергались. Она громко закричала и упала в истерике. Сандаров заметался. Предчека позвонил.
– Принесите воды.
XXVIII
Сандаров отвез Велярскую домой. Всю дорогу она злобно молчала.
– Ну вот вы и дома.
– Мерси. Но меня это мало устраивает. Надо еще мужа вытащить.
– Это будет много трудней.
– Так потрудитесь.
Сандаров усмехнулся.
– Вы разговариваете со мной каким-то странным тоном.
– А каким прикажете разговаривать? Из-за вас заварилась каша. Вы и извольте ее расхлебывать.
– Не волнуйтесь, Нина Георгиевна. Я сделаю, что возможно. Но муж ваш спекулянт: а спекулянтов у нас не очень жалуют.
Велярская дернула плечами.
– Какое мне до этого дело? Муж меня содержит, больше я знать ничего не желаю. Как он меня содержит, откуда он берет деньги – мне на это в высшей степени наплевать. Факт тот, что я без него существовать не могу.
Сандаров вздохнул.
– Мне казалось, Нина Георгиевна, что у вас на этот счет другой взгляд.
– Какой другой?
– Другой. Во всяком случае, если вам нужны деньги, я могу вам дать.
Велярская рассвирепела.
– Да вы, голубчик, что? Дурак? Или не в своем уме? Вы что, думаете, что вы на ваше паршивое жалованье, которое вы где-то там получаете, можете меня содержать? Да я на пудру больше трачу, чем вы в год наработаете. Черта ли мне в ваших деньгах.
Сандаров покраснел, задумался на секунду, потом громко рассмеялся.
– Вы правы, Нина Георгиевна. Я дурак. Будьте здоровы. Пойду вытаскивать вашего мужа.
И быстро вышел.
Велярская постояла в недоумении, махнула рукой и позвонила.
– Маша, приготовьте мне ванну. Живо!
XXIX
Предчека выслушал доклад следователя.
– Значит, Бауэр во всем созналась?
– Да.
– А кто такой Тарк?
– Сослуживец Сандарова, тоже член Р. К. П.