Нет, Никита ей очень понравился, конечно. Еще бы не понравился! Он вообще был такой… необыкновенный. Она таких парней в своем Кокуе сроду не видела! Не было там таких парней, как Никита. Умный, вежливый, грустно-насмешливый, красивый до умопомрачения. И еще – очень загадочный. Так она эту загадку до свадьбы и не разгадала, чем же она, простушка деревенская, такого парня завлекла. А может, никакой загадки и нет? Может, просто понравилась, да и все? А что, бывает же… Ей и самой хотелось ему нравиться. Так хотелось, что голова болела от напряжения. А вдруг он посмотрит повнимательнее и поймет, что никакая она не красивая, да и не умная вовсе… Нет, совсем не просто было ей рядом с Никитой. Вот с Колькой было просто, а с Никитой – нет. Хотя что это она снова о Кольке…

– Марусь, ты поешь чего-нибудь… – наклонившись к ее уху, тихо-заботливо прошептал Никита. – И перестань так напрягаться, все же хорошо… Вот смотри, я тебе салат положил. Поешь! Попробуй, он очень вкусный, с королевскими креветками!

– Ага… – благодарно улыбнулась ему Маруся. – Сейчас попробую…

Вот Кольке бы она запросто сказала: «Не хочу я салат! Отстань! Я вообще салаты не ем, потому что не понимаю мешанины этой! Чего хорошего-то – продукты только переводить! Гораздо же вкуснее съесть все по отдельности. Чем проще, тем лучше». Ей казалось, что и сама жизнь так устроена должна быть – от простоты. Тогда в ней все понятно и прозрачно будет. И все видно. Если креветка, так она и есть креветка – деликатесный продукт. А помидор – он и есть помидор. Овощ, значит. А сыр он тоже сыр…

Вздохнув, она подцепила вилкой салат, принялась вежливо жевать. Что ж, придется отвыкать от прежних своих привычек, раз так жизнь сложилась. Чего ее гневить, жизнь-то. Она к ней вон каким благосклонным боком повернулась… И Анночку Васильевну к ней в дом направила, и Никиту вот подарком подсунула… Анночка Васильевна, например, как Никиту увидела, только руками всплеснула:

– Ну, ты даешь, Маруська! Только успела в городе нарисоваться, а уже такого мужика себе отхватила! Да еще из такой семьи! Значит, не зря я тебя из твоей дыры вытащила. Значит, судьба у тебя такая счастливая…

Поначалу Анночка Васильевна встретила ее очень сурово. Даже когда позвонила ей через месяц, голос в трубке звучал короткими сухими командами: собирайся, мол, приезжай. Жду. Пусть тебя уволят сразу, в один день. Здесь место освободилось, для тебя держу. Ну, она и встрепенулась, и собралась в один день, и заявилась утречком с поезда прямо к ней в головной офис…

– Так. Хорошо, что быстро приехала. Иди сейчас в отдел кадров, там тебя оформят. А потом – в общежитие. Комната для тебя тоже готова. Вещи отнесешь. Потом снова сюда, ко мне подойдешь, поняла? – быстро проговорила она, не поднимая озабоченного взгляда от разложенных по столу бумаг. – Иди, иди, Маруся, некогда мне пока с тобой… У меня совещание сейчас будет…

От такой холодной встречи Маруся поначалу оторопела. Но ведь Анночка Васильевна ее предупреждала, что так будет! Вздохнув и подхватив сумку, поплелась в отдел кадров, потом поехала в общежитие селиться… Комната ей понравилась. И впрямь, как маленькая игрушечная квартирка. Все под рукой. И все есть. И холодильник, и телевизор. Живи – не хочу. Однако рассматривать комнатку ей было некогда – тут же рванула обратно. Наверное, надо уже сегодня и к работе приступить! Зря, что ли, Анночка Васильевна для нее место держала…

Однако ни в тот день, ни в следующий приступить к новым обязанностям ей не пришлось.