.) обязаны еще одаривать их, кто два, кто три раза в год, сообразно количеству земли, которую они от него (жиноскуа. – А. Г.) получают. Богачи обязаны из признательности подарить одну корову, воз, нагруженный медом, хлебом, вином и живностью. Кроме того, они (низшие сословия. – А. Г.) обязаны поместить всех иностранцев, которых дворяне им пошлют, и принимать их самих всякий раз, когда они пожелают быть у них. Они (здесь и далее – жиноскуа. – А. Г.) верховные судьи над жизнью и смертью своих подданных. Когда род кого-либо из низшего сословия прекращается, то господа наследуют его имущество, и часто, когда этот род состоит из одного только лица, они продают последнего турку, чтобы воспользоваться на его счет. Таким образом, их богатство зависит от того, у кого больше крестьян. По числу последних судят об их силе, а богатейшими слывут имеющие столько вассалов, которые бы им доставляли каждый день все, что необходимо на содержание их дома».

Мингрельская княгиня Чкония. Фото 1878 г.

Переезд из Мингрелии в Сухумский округ для молодого Павле не стал особо обременительным – что на старом, что на новом месте он оставался бедняком, как и его отец – Хухай Берия. Кроме Павле, родившегося в 1872 году, у Хухая имелся еще один сын – Дмитрий. Красавец Павле женился довольно поздно – после 25 лет, и его жена Марта была старше то ли на два, то ли на четыре года.

Коренная жительница Мерхеули, она рано овдовела, оставшись одна воспитывать троих детей: Капитона, Елену и Агафью. Без мужчины жить в горах трудно, и, когда вдове-мегрелке подвернулся приехавший на новое место энергичный и привлекательный Павле Берия, она сумела женить молодого человека на себе. По слухам, на старом месте жительства во время крестьянских волнений Павле убил государственного служащего и находился в розыске, так что село в Сухумском округе оказалось подходящим местом, где преступнику можно было спокойно отсидеться. На следствии, проведенном в Мингрелии, местные крестьяне показали, что Павле Берия ушел в горы, где, возможно, погиб, поэтому вскоре полиция перестала его искать. Но между собой об этом говорили много.

В Мерхеули судачили также, что к моменту свадьбы Марта уже носила под сердцем ребенка, причем отцовство большинство приписывало местному князю Лакарбе, у которого женщина служила домработницей. И если эти легенды правдивы, то отцом Лаврентия был совершенно другой человек. Если, конечно, правдивы… В этом случае будущий маршал Советского Союза происходил из знатного княжеского рода.

Детей Марты от первого брака забрала к себе ее сестра Тамара – новая семья с трудом сводила концы с концами, и прокормить всех становилось все сложней и сложней. К тому же вскоре семейство пополнилось ребенком – сыном Лаврентием, первенцем и, конечно, не последним. Через несколько лет у Лаврентия появились брат и сестра, судьба которых трагична – они заболели оспой, и мальчик умер в возрасте двух лет, девочка Аннета выжила, но осталась на всю жизнь инвалидом, потеряв от осложнения речь и слух. Аннета, или, попросту, Анна, выйдет замуж за железнодорожного инженера Левана Исмалиловича Лоладзе и проживет в Грузии очень долгую жизнь.

Для понимания ситуации с оспой и другими болезнями, которая сложилась в начале XX столетия, вспомним, что в Российской империи детская смертность была самой высокой в мире среди развитых стран, а средняя продолжительность жизни для мужчин составляла 31,3 года, для женщин чуть больше – 33,4 года. По данным статистики, смертность детей просто ужасала. В некоторых губерниях из 100 младенцев умирали 80. Причиной тому были эпидемии, вызванные низким уровнем жизни и отсутствием мало-мальски благоприятных санитарных условий. Основной причиной гибели детей в возрастной группе от 2 до 10 лет оставались острозаразные болезни: оспа, скарлатина, дифтерия, корь, коклюш и тиф. А причины все те же: антисанитария, отсутствие врачей и противоэпидемических мероприятий общегосударственного масштаба. От указанных выше болезней в России в 1901–1913 годах умирало в среднем до полумиллиона человек разного возраста. В отчетах тех лет врачи отмечали: «…такие болезни, как сыпной и возвратный тифы и цинга, принадлежащие в Западной Европе в настоящее время к явлениям исключительным, наблюдались в России в количестве десятков тысяч случаев, встречались повсеместно и нередко принимали форму эпидемий».