Достать номера второго сразу он даже не надеялся, но тот не бросился за ближайший угол, а подбежал к дрыгавшемуся номеру первому и сразу же поймал еще одну короткую очередь. Ахмета тут же засекли, ударили из пяти-шести стволов. Конечно же зря – пока хаслинские рвали толь в крайнем проеме, он уже метнулся на две комнаты правее. …Только бы полезли в дом напротив – он так хорошо стоит, из него меня гранатой достать не вопрос, давайте, снизу же так трудно стрелять, – шептал Ахмет кровожадную мантру, цепляя машинку. Но у них, похоже, либо был в команде кто-то местный – либо просто опытный, гад, в дом они не пошли. …Жаль, разок нажать – и общий привет. Ну вы хотя бы мимо торца пройдите, к стеночке поближе… Блин, пошли! Идут, ма-а-аленькие, идут, мои хоро-о-ошие… Так, молодцы… Еще давай, вон под то окошко, – он почти любил их в те секунды, последние секунды их жизни, – вот, еще деху, вот… Есть. Под пальцем туго хрустнула кнопка капээмки[11], и улица содрогнулась. Сквозь звон в ушах с улицы доносился вой, быстро оборванный одиночным, – добили своего. …Ну, я и не рассчитывал, что всех. Минимум один попал – теперь вас пятеро самое большее. Если не успокоились, сейчас попробуют обойти. Давайте, через мой двор хоть заобходитесь – только маловато вас, быстро кончитесь. Ахмет подождал – ничего; тихонько высунул перископ, – не, точно кто-то местный у них есть, – четверо везучих тащили пятого, уже метрах в ста. Шестой наполовину торчал из груды бетона – в одной окровавленной тельняшке: ни полушубка, ни волыны. …Хрен че оставят, гады. Ишь, быстро, суки, бегают. Стрелять вдогон не стал – смысла уже не было. Оставалось мухой смотаться, забрать у первых двух волыны с патронами, пока пыль не села и умников не набежало на халяву. Так закончился Эпизод 1 Хаслинских войн, с прибылью в полушубок, два поебанных АКС и полторы сотни пятерок. Хаслинские тогда ушли, почти все ушли, со всем хабаром. С тех пор приходят каждую зиму, как лед станет – так и лезут, огребаются страшно – но один хрен; жрать-то у них окромя чебака нечего. К Ахмету вот только ближе, чем на пятьсот метров, не подходят – или думают, что здесь целая толпа сидит, или кто из тогда ушедших до вождя дослужился, помнит, сучара, как тридцатовские за десять секунд отделение ополовинили. Закончив с «утесами», пошел проверять погребок. Это наглухо заложенная комната на третьем, с замаскированным проломом в потолке. Служит арсеналом для работы на боевом, четвертом.

А сейчас ко мне подойти будет большой ошибкой, это тогда у меня было всего ничего – волына почти без патронов да мины. Зато теперь я парень небедный, – ухмыльнулся Ахмет, подсвечивая фонариком свои богатства, свисающие на веревках в погребок. Все в порядке, сухо и чисто. Фанеру на место, сверху – расстрелянную дверь – все, можно запирать и сваливать.

Серый давно закончил, сидит расслабляется.

– Все дырки залечил? Не проверять?

– Да проверяй. И лопату с лоханкой проверь, а то вдруг я их спиздил. Блин, призаебся я че-то.

– Смотри проверю.

Не сомневаясь в его работе, Ахмет обошел-таки весь дымоход. …Буагильберы были суровы и недоверчивы – исторический, блин, опыт, надо тянуться.

Спустились. Кябир их транзит через свою территорию проигнорировал.

Баба позвала ужинать. Серому тоже втихушку сунула кусок, Ахмет видел – уходил, все сверток нюхал. Ужинают они в кухне. Самое защищенное помещение в доме, а не давит почему-то, из-за печки, наверное. Сегодня пирог с чебаком да чай – Ахмету нравится, претензиями по жрачке он и Тогда не сильно отличался. За ужином баба начинает нудеть о базаре, хоть вроде и водил недавно. Согласился, подумал: …