— Кто тебя сюда направил? Зачем?!

***

Боже, эта ситуация слишком сильно бесит, напоминая какой-то экшен, где я должна проявить свои физические возможности, задействовать координацию глаз, рук, ловкость и скорость реакции.

— Никто меня сюда не направлял! — выразительно протестую. — Я здесь отдыхаю, разве не видно?

Краснею мгновенно, вспоминая, чем я только что занималась в его ванной.

Он это видел! Молча наблюдал! Как маньяк!!!

Обжигающая волна злости колючей дрожью проходится по телу. Я стискиваю зубы и дёргаюсь под ним, порываясь к свободе. В очередной раз осознаю, что это невозможно. Он — гигант! И всё же не прекращаю попыток, но делаю только хуже. Насаживаюсь на «ТО», что с трудом протискивается в меня ещё глубже.

Вот черт!!!

Замираю, прикусывая с досады губу. Отворачиваю голову к открытой двери, лихорадочно перебирая сотню мыслей. Ни одной путной. Ни одной! Черт бы его побрал!

Мой живот передёргивает рваным обречённым вздохом.

Расслабься, Лиса... Хотя бы не порвёт... На лице не урод. Пахнет вкусно. Тело красивое. Всё как ты любишь. Остальное переживёшь. Сделает дело и слезет с тебя, не век же ему так лежать.

С досады кусаю губу, всё ещё надеясь отсюда сбежать. Только как? По яйцам врезать, увы, не могу. Руки тоже заблокированы его «лапами».

— Чья идея подсунуть тебя в мою постель? Лекса или Гаура? — после негромкого рычания воцаряется задумчивая пауза. — А может быть ты решила вступить в общество «сумасшедших русских жён»? В последнее время оно набирает популярность. Востребовано среди моих друзей. Как они тебя называют в своём клане? Матрёшка?

Ловлю его совершенно серьёзный взгляд и меня пробивает на нервный смех. Причём затяжной. До слёз. От которого мужчина недовольно морщится, нехотя вытаскивает из меня голову «змея» и с глухим рычанием поднимается с пола на ноги, дёргая мою фигуру на себя.

Стоим, вцепившись друг в друга. Несколько секунд молча смотрим глаза в глаза. Моя неестественная улыбка стремительно гаснет. Перевожу взгляд на его расцарапанный с алой струйкой крови висок и мне почему-то становится его жаль.

С хрена, спрашивается, я сейчас испытываю это долбаное чувство??? От того, что не стал меня насиловать? Так ещё ж не вечер, Лиса, очнись! Он не настолько гуманный, насколько красив. Да и на тебе защитная маска, которая напрочь отбивает охоту к сексу!

— Хочешь заполучить в мужья умного, доброго, отзывчивого, симпатичного и богатого иностранца? Да? — звучит наполненный сарказмом низкий тон.

Обескуражена таким заявлением, чувствую, как воздух между нами снова начинает сгущаться и потрескивать. Кровь, разгоняясь по венам, приливает к щекам и горит, вызывая очередную отрицательную реакцию.

— Пффф! Какое раздутое самомнение! — парирую, мельком оценивая внешние качества хозяина шале. Останавливаюсь на полных губах и непроизвольно сглатываю. Приходится мотнуть головой, чтобы стряхнуть с себя наваждение.

— Я по-твоему рехнулась? Многомужество меня не интересует, — вскидываю колючий взгляд к его густым, приподнятым бровям.

Кареглазый какое-то время с замешательством пялится на моё «черномазое» лицо. Моргает так, будто бы ему в глаз соринка попала.

Интересно, о чем он думает?

— Нет такого мужчины, чтобы один с гордостью носил столько ценных качеств, — поясняю. — Нет! Если только замуж за всех сразу пойти, тогда да... Буду иметь и доброго, и отзывчивого, и симпатичного. В общем — целый гарем.

— Вижу, разговора у нас с тобой не получится. Ладно, — добавляет совершенно спокойным тоном, убирая с меня руки, — я вызываю полицию. А-А-а-чхи!!! — завершает поклоном, хватаясь рукой за ранку на виске. Шипит явно от боли. Снова набирает в лёгкие мощный глоток воздуха, и, наконец, облегчающий страдания громкий чих повторно вырывается наружу, напоминая взрыв. Я даже подскакиваю на месте, хватаясь с перепугу за грудь.