Время от времени «Мадрид» свои стрелы запаливал. Да, прямо так: «изолентовый» набалдашник поджигался, и стрела запускалась в нашу сторону. В полете она, ясное дело, тухла и лишь чадила, но выглядело все это очень пугающе. Мы боялись горящих стрел и отсиживались за щитами. Хорошо, что разжигать стрелы было долго и «Мадрид» запускал их только в начале сражения. Потом уже было не до того.

С «Мадридом» дрались мы только летом, в каникулы. Никакого расписания боев не было. Все решалось старшими случайно. Встретился Костян во дворе с каким-то «мадридцем», сказали они друг другу пару «матов» и назначили бой. Зашел кто-нибудь из наших в «Мадрид», ему дали пинка, и опять назначили бой.

Завтра будет четвертый раунд этого лета. Предыдущие три мы продули так, что и стыдно вспоминать. Я сказал уже: мы всегда атаковали. «Мадрид» сидел по гаражам и подъездам. И этим летом, помимо своих опасных луков, они научились делать ловушки. В гаражах, в подъездах − везде. Помню, забежали мы втроем в гаражи: двое старшаков и я. Арбалеты и рогатка заряжены, мы наготове. Идем. Крадемся. Тут старший ногой дергает какой-то сучок, и на нас с гаража валится бревно. Одному старшему попало в голову, другой был повыше, и бревно треснуло его прямо в грудь, а я успел отпрыгнуть. Но отскочил я так, что споткнулся и растянул себе голеностоп. Все. Трое подбиты. И таких ловушек у «Мадрида» было полно. Мы постоянно этим летом попадали в них. А «выживших» в гаражах наших пацанов «мадридцы» потом расстреливали из луков и рогаток, а иногда и «добивали» врукопашную. После ловушек в гаражах «Мадрид» оставался в большинстве и поэтому побеждал.

Наш главный − Костян − от поражений бесился, орал диким хрипом на своих, но этим летом вся наша война с «Мадридом» так и была в одни ворота. Мы проигрывали, ушибались и хромали каждый раз, когда после боя возвращались домой.

– Что, Костян, каски, может, наденем? – предложил кто-то из старших, когда мы все собрались обсудить завтрашнюю стратегию. – У меня батя со стройки принесет.

– Каски – не, – ответил Костик. – Осторожней просто надо. Не по трое, а по двое, и еще двое сзади прикрывают. И под ноги смотреть.

– Палки надо взять, – сказал еще кто-то, – идти и перед собой проверять на ловушки.

– Палки, арбалет − рук не хватит, – ответил Рома.

– Малыши пусть первыми в гаражи идут, – сказал Костян. – Их там выкосят, а мы подхватим.

Здорово. Значит, нам теперь идти на «Мадрид» первыми. Отлично. Раньше все было наоборот: старшие резались с «Мадридом» в кровь, а мы были лишь на подхвате. Ну и ладно, главное – «Мадрид» победить.

Пацаны решили атаковать в семь вечера. Дворовые мамы с колясками в это время уже разбредутся по домам, все остальные взрослые выкинут мусор, и двор опустеет. Можно будет затеять войну.

Старшие разошлись, малыши − тоже. И я остался во дворе с Саньком Струковым. Завтра пойдем с ним в атаку вдвоем. Мы запрятали рогатки, шпонки, цементные бомбы в тайники во дворе и собрались по домам.

– Я перед войной всегда сплю плохо, – сказал мне Санек, когда мы стали прощаться.

Я тоже всегда ворочаюсь и таращусь в потолок ночью перед боем. Страшно это и волнительно − воевать.

На следующий день мы начали войну в семь вечера, как и хотели. Народ во дворе рассосался, а солнце еще светило. Громко свистнул Даня: он был мастер по этому делу и всегда предупреждал всех о начале боя свистом. Мы парами двинулись на «Мадрид».

В «Мадрид» было два входа. Первый − напрямую из нашего двора мимо ортопедической больницы. Второй − в обход через гаражи.