Марийон стала рассматривать народ на площади и взгляд ее наткнулся на прямую фигуру, которая на фоне танцующих, притопывающих, прогуливающихся людей выделялась своей неподвижностью. Мари узнала в этом человек недавнего странноватого посетителя своей рыбной лавки. Молодой человек был также бледен и как будто все время вглядывался в толпу, ища кого-то глазами. Наконец, взгляд его остановился. Он смотрел прямиком на Эсму Годарик. Смотрел взглядом тяжелым и неприятно подобострастным. Дочь мэра стояла в центре свиты из молодых девиц и поклонников, и грациозно выставляя ножку, показывала им новое разученное танцевальное движение. Молодой аристократ вел наблюдение за Эсмой, а Марийон наблюдала за ним и чувствовала, что за фанатичным взглядом первого, скрывается нечто иное, чем влюбленность или даже любовь.

– Что вам взять? – ворвался в ее мысли спутник. Оказалось, что очередь уже дошла до них, а Марийон еще и не сделала выбор.

– Ээээ..– она стала искать глазами табличку с меню. Не нашла. И сказала навскидку то, что должно было быть в каждой лавке: – Картофельные дольки!

На этих словах из окошка ларька высунулась очень полная женщина и гаркнула на всю (как показалось Марийон) площадь – КАРТОФЕЛЬНЫХ ДОЛЕК НЕТ! И НИКОГДА НЕ БЫЛО!

Мари насмотрела, наконец-таки, доску и быстро сказала:

– Куриные шашлычки! Два!

– Куриные ЗАКОНЧИЛИСЬ! Вот перед вами только что спрашивали!

– Тогда. Что у вас есть?!

– Всёёё. Всёё остальное есть. Что брать будем? Или будем стоять очередь задерживать?

Мари стало совсем неловко. Сзади послышались недовольные возгласы ожидающих.

Ее спутник, замудреное имя которого Марийон, уже и вовсе забыла, с самурайской стойкостью хранил молчание. Хотя на долю секунду ей показалось, что он раздраженно поднял глаза к небу.

– Хорошо! Фисташки. И пойдемте уже отсюда, я вас умоляю.

Тут он учтиво улыбнулся продавщице и попросил ее подать ЕЩЕ две порции картошки, запеченной в фольге и, ЕЩЕ две порции сосисок с сыром.

Видимо, это то, что он заказал себе и Берто, пока Мари строила из себя наблюдательного детектива, рассматривающего подозрительных лиц на площади.

– Простите, господин..эээ..

– Сим. Я предпочитаю, когда меня называют Сим. Видите ли, имя Серафим оно слишком ангельское, что ли. А я, увы, далек от ангела. – в этот момент, Марийон могла поклясться, он посмотрел на нее совершенно ангельским взглядом светлых, почти прозрачных глаз.

– Простите, Сим. Замечталась. Неловко вышло!

Это игривое и короткое имя и вовсе ему не шло, и у Мари даже язык не поворачивался его произнести столь легко, как должно было быть.

Они подошли к ожидавшим их с кружками светлого пива Берто и Миленке.

За перекусом Мари указала Берто на заинтересовавшего ее молодого человека, на что тот хитро подмигнул ей и ответил:

– О, мадам Веселую Вдовушку заинтересовала выгодная партия из квартала богачей?

– Да ну что ты, Берто, я совсем не о том. Просто, приходил сегодня ко мне в лавку, купил рыбу, вел себя странно.

– Ха, значит, это веселая вдовушка заинтересовала молодого Уго Веервалфа, иначе объяснить я не могу, что этот заносчивый сноб мог забыть на рынке в рыбной лавке. Сам себе он даже чай не наливает, насколько я знаю. Уж больно аристократичен. За покупками пошел на рынок! Хотел бы я на это посмотреть!

– Доедайте скорее и пойдемте плясать! – встряла Миленка. – Пока «Счастливую Розетту» играют, ну пойдемте же, пойдемте, заприплясывала она.

– Дамы, к сожалению, поплясать пока мы с вами не можем, нужно еще поздороваться кое с кем. Но я уверен, что за сегодняшний вечер снова свидимся. Пойдем Сим. – Мужчины откланялись к миленкиной недолгой досаде, ведь она уже тащила Марийон в центр танцующих людей.