– Но ведь бывают и перерывы? Между романами?

– Бывают, но недолгие. И не факт, что этот перерыв совпадет с нашим пребыванием в Испании…

– Я уверен, что совпадет. Не может не совпасть. Вы ведь возвращаетесь через Мадрид?

– Скорее всего…

– Замечательно. Дайте мне знать – и мы обязательно встретимся, в каком-нибудь милом ресторанчике, где все по-домашнему… И вы поделитесь своими впечатлениями об острове. Мне бы хотелось, чтобы он понравился вашей спутнице. – Тут Игнасио запоздало вспоминает о галантности и добавляет: – И конечно же, вам, Тина.

– Конечно, – иронически хмыкаю я.

– Надеюсь, что Талего подарит ей сюжет… Я очень его люблю. Он не похож ни на одно место в мире… Люди, которые там живут, поначалу покажутся вам немного неприветливыми. И даже грубыми. Но у них золотые сердца, поверьте. Просто скажите им, что вы – мои давние друзья…

Игнасио Фариас, хитрая лисица!

Тебе просто не хочется платить налог за сданный в аренду дом, но ты боишься, что «золотые сердца» заложат тебя с потрохами и не поморщатся. Так что вариант с давними друзьями в этой ситуации – самый надежный.

– Я надеюсь, что мы станем друзьями. Добрыми друзьями. А со временем – и давними.

– Конечно.

– Третий дом по левой стороне улицы, если идти с пристани. Белый фасад, синие ставни, на двери – почтовый ящик. Под ним – женская рука из бронзы, вещь совсем нелишняя: используется вместо звонка. Вы не забыли, как называется дом?

– Э-э… «Дом с чайной розой на окне».

– Никакой чайной розы, естественно, нет. Я слишком редко там бываю, чтобы поддерживать существование цветов. Но дом должны были подготовить к вашему приезду. Вы найдете там все, что необходимо.

– Спасибо, Игнасио. Большое спасибо.

– Значит, я беру с вас обещание проявиться, как только вы вернетесь?

– Я обещаю…

После того как Игнасио откланялся и отчалил в свою мадридскую жизнь, я выслушала кучу язвительных замечаний от ВПЗР. С чего бы это нам было так обжиматься с незнакомым хлыщом? Со старпёром (кто бы говорил!), прохвостом в кашне, сластолюбцем и педофилом – она таких насквозь видит! А может, не такой уж он незнакомый? Может, я полгода занималась с ним виртуальным сексом, сидела в ICQ и в чатах для дрочил со стажем – тьфу, мерзость!.. Весь этот поток мутной словесной жижи напрочь отбил у меня желание рассказать о том, что Игнасио запал на «la escritora rusa» и жаждет повторной встречи. И каждый раз, когда подобное желание появлялось, я тут же вспоминала, какой сукой была ВПЗР по отношению ко мне и моим собственным ухажерам.

Я имею право на пропорциональный ответ, вот так!

Это право прописано в любой военной доктрине любого государства, а я ничуть не хуже какого-то там государства, даже лучше. И я лучше ВПЗР, во всяком случае – благороднее. Это только ее раздражает сама мысль о том, что какому-то случайному человеку она может понравиться меньше, чем я, ведь она number 1, а все остальные пусть сгинут и сгорят в аду.

– Мерзость, – еще раз повторила ВПЗР.

– Вы о чем?

– О том, как этот тип раздевал тебя глазами. Наверняка уже успели договориться о встрече?

– Он проявил простую человеческую любезность, вот и все.

– Теперь это называется любезностью? «Будьте любезны, снимите с меня трусики?» – так?

– Примерно, – выпалила я, устав сражаться с неадекватом. – Вы правы. Как в воду глядите. А еще мы занимались виртуальным сексом. Целых полгода.

Реакция ВПЗР оказалась еще более неадекватной, чем я рассчитывала. Она моментально бросила брюзжать и даже проявила заинтересованность.

– Что же ты мне раньше не сказала? И как оно?