– Миледи Мария, вы должны быть у принцессы в десять часов утра, сразу после завтрака. И, не мешкая, доложить леди Брайан.

Леди Брайан! У Марии радостно екнуло сердце, когда она услышала имя своей старой воспитательницы, которая нянчила ее в раннем детстве. Она обожала леди Брайан и знала, что та отвечала ей нежной любовью. Мария сразу же воспрянула духом. В конце концов жизнь в Хатфилде, возможно, будет и не такой ужасной. Прислуживая Елизавете, она наверняка будет проводить больше времени с леди Брайан, нежели с леди Шелтон. И тем не менее Мария заснула в слезах. Она отчаянно скучала по леди Солсбери и доктору Фетерстону, душа рвалась назад, в ставший родным дом.

Утром она, кое-как одевшись, сумела вовремя появиться в детской. Комнаты Елизаветы были роскошно обставлены и заполонены целой армией нянек, управляющих и прислуги. И всеми руководила почтенная розовощекая леди Брайан.

– Миледи Мария! – воскликнула она, обнимая бывшую воспитанницу на глазах у собравшихся. – Как же вы выросли! Но, боже правый, у вас такой вид, будто вас совсем не кормят! Вам нужно срочно позавтракать, прежде чем вы познакомитесь с вашей сводной сестрой. Тут есть хлеб, мясо и хороший эль.

Она подвела Марию к столу, дав знак слуге принести еду, и Мария, не притронувшаяся к завтраку в большом зале и едва стоявшая на ногах, внезапно поняла, что проголодалась.

Леди Брайан села напротив нее:

– Я понимаю, вы, должно быть, чувствуете себя не в своей тарелке. Но сэр Джон Шелтон, здешний управляющий, хорошо управляет двором, и я уверена, вы скоро освоитесь. А миледи принцесса просто прелесть! Моя дорогая, вы забудете обо всех своих горестях и получите удовольствие от общения с сестрой. Она очень славная малышка. Ей уже почти четыре месяца. Сегодня в большом зале будет устроено пиршество.

Мария сомневалась, что получит от этого удовольствие, сомневалась она и в том, что ей понравится возиться с оттеснившей ее незаконнорожденной малышкой. Она, Мария, никогда не признает ребенка Ведьмы принцессой. Титул по праву принадлежит ей, Марии. И она никогда не признает себя незаконнорожденной!

Впрочем, малышка действительно была прелестной. Спеленатая, она лежала не в обычной колыбельке, а в более просторной, парадной, куда, как догадалась Мария, девочку поместили специально, чтобы продемонстрировать ее статус, и смотрела на сводную сестру голубыми глазами, светившимися удивительным здравомыслием и умом.

– А вот и та, что лежала тут раньше, – улыбнулась леди Брайан.

Зачарованно склонившись над колыбелью, Мария прикоснулась к щеке малышки – щека была удивительно мягкой, совсем как бархат или лепесток цветка. А потом Елизавета улыбнулась беззубой улыбкой – и Мария пропала.

– А можно мне ее подержать? – спросила она.

– Смелее! – с довольным видом поощрила бывшую воспитанницу леди Брайан.

Мария осторожно взяла малышку, опасаясь ненароком уронить ее.

До Марии вдруг дошло, что, сложись все иначе, она сама могла быть уже замужем с собственными детьми, и пронзившая сердце боль неутоленного желания была столь острой, что она задохнулась. Природные инстинкты дали о себе знать.

– Она прекрасна! – Мария с наслаждением прижималась щекой к маленькой головке Елизаветы.

Нет, она, Мария, никогда не назовет малышку принцессой, но будет любить ее как сестру. Ведь как-никак Елизавета не виновата, что своим появлением на свет нарушила привычный порядок вещей, обусловив разрушительные изменения в жизни старшей сестры. Елизавета была сама невинность, она даже не подозревала о бушевавших вокруг нее страстях.