– Мисс Джеймс, – заговорил доктор Мид, – это мистер Тэд Бартон. У него возникла проблема. Возможно, вы сможете ему помочь…

Мисс Джеймс взглянула на Бартона поверх сильных очков и улыбнулась.

– Рада познакомиться, – сказала она приятным мягким голосом. – Вы здесь новичок?

Бартон присел на подлокотник софы.

– Я приехал из Нью-Йорка.

– Вы первый человек, заглянувший сюда за многие годы, – сказал доктор Мид, наблюдая за Бартоном. Он выпустил большое облако дыма, и оно медленно поплыло по веранде; слабый красный огонек сигары слегка разогнал царивший полумрак. – Дорога практически разрушена, никто по ней не ездит. Мы каждый день видим одни и те же лица. Но у нас есть свои дела: я, например, руковожу клиникой. Мне нравится узнавать новое, экспериментировать, вообще работать с моими пациентами. У меня около десятка пациентов, требующих постоянного наблюдения. Иногда нам помогают женщины из города. В общем, у нас довольно мило.

– Вам известно что-нибудь о так называемом… барьере? – неожиданно спросил Бартон у мисс Джеймс.

– О барьере? – удивленно переспросил доктор Мид. – Каком барьере?

– Вы никогда о нем не слышали?

Доктор Мид медленно покачал головой:

– Нет, ни о каком барьере я никогда не слышал.

– И я тоже, – поддержала его мисс Джеймс. – А что это за барьер?

Никто не обращал на них внимания. Миссис Триллинг, остальные жители пансионата, Питер, дочь доктора Мида и еще несколько обитателей пансионата дремали или перешептывались на другом конце веранды.

– Что вы знаете о сыне миссис Триллинг? – спросил Бартон.

Мид откашлялся.

– Он вполне здоров.

– Вы его осматривали?

– Разумеется, – ответил доктор Мид, слегка обеспокоенный вопросом. – Я осматривал всех в этом городе. У него высокий показатель интеллекта, и он довольно энергичен. Много времени проводит один. Честно говоря, мне не нравится, когда дети слишком рано взрослеют.

Конец ознакомительного фрагмента.