- Странно… - вздохнул он. – Может, на кого-то из посетителей наткнулась? Все-таки публика избранная, своеобразная… И это вызвало недовольство.

- Меня скрутили сразу… Какие-то люди были, но никого толком не видела…

- Во что же ты влезла… - разглядывает внимательно. – Точно ничего не упустила?

- Это все, - уверенно ответила.

- А теперь вернемся к остальному, - Самир поднялся со стула. – Жить ты будешь тут…

- Но… - хотела возмутиться. Он подошел сзади, положил руки мне на плечи, сжимая их и затыкая таким образом.

- Ты попадаешь в зону моих интересов, а значит – несу ответственность за тебя.

- Самир… моя мама…

- О ней не беспокойся: оплачу интернат на полгода вперед.

- Нет! – резко встаю, развернувшись к нему лицом. – Я свободный человек! Ты не можешь диктовать условия. А та глупая ситуация, в которую попала, не дает тебе право распоряжаться мною, словно вещью.

- Серьезно, не понимаешь? – злится, нахмурив брови. – Не шучу, говоря, что опасность существует. Ничего просто так не делается, с этим предстоит разобраться. Пока все не узнаю – живешь здесь и не высовываешь носа за пределы квартиры без меня.

- Я привыкла работать и зарабатывать сама, между прочим, любимым делом занимаюсь!

- Чем? Трясешь задницей по клубам? – кидает обидные слова. Сколько раз приходилось слышать о несерьезности такого увлечения, как танцы.

- Вообще-то, преподаю в танцевальной студии у друга, мои ученики – дети разного возраста… - вздыхаю и сажусь обратно. – Вот, моя основная работа и отказываться не собираюсь, не могу их бросить.

- Твоя единственная обязанность на ближайшее время – ублажать меня, - наклоняется к моему уху, а рука ложится на шею в предостерегающем жесте, слегка ее сжимая.

«Кажется, ошиблась… опять…» - нервно сглатываю, не стану сейчас оспаривать свое положение.

- Что за друг? – спрашивает и оттягивает голову за волосы назад, чтобы посмотрела в глаза.

- Друг – как друг, - не понимаю, что его интересует.

- Спишь с ним? – голос Самира звучит угрожающе.

- Нет, - честно говорю. Странные вопросы…

- А с кем-то, кроме меня, за прошедший месяц имела связь? – он натягивает волосы, причиняя боль.

- Пусти! – хватаюсь за его руку в желании освободиться. – Больно!

- Отвечай! – лишь сильнее сжимает, наплевав на просьбу.

- Не твое дело! - еще немного и расплачусь.

- Я жду! – пальцами свободной руки обхватывает подбородок.

- Не было, никого не было! - слезы уже текут. – Правда…

- Хорошо.

Самир отпускает, наконец. И поведение вновь резко меняется: гнев исчез, уступая место нежности. Тянет на себя, скрывая в объятиях. Поглаживает волосы, трется щекой об меня…

Боюсь пошевелиться.

- Прости, не хотел, - шепчет.

«Извиняется?» - каждый раз удивляет. Не знаю, чего ждать в следующий момент, как поступит, какие слова скажет...

На его «прости» киваю, надеюсь, жест заметен.

- Сейчас я ухожу, - отстраняется. - Вернусь к четырем часам. Отвезу тебя к врачу, будь готова, - ловит мой взгляд. - Воспользуйся интернетом, закажи вещи, обувь, белье, все необходимое… О стоимости не думай: дорого, шикарно, изыскано – вот, что нужно.

- Это лишнее, - не буду ничего покупать.

- Это не обсуждается, - чуть ли не приказывает.

Решила промолчать. Доказывать бесполезно. И намерение, не пользоваться чужими деньгами, озвучивать не стану.

- Готов ответить на интересующие тебя вопросы, по возвращению, только сильно не рассчитывай на откровенность.

- С чего ты взял, будто меня что-то интересует? – делаю безразличный вид. Хотя, да, многое хочется узнать.

- Иногда взгляд бывает говорящее слов… – подходит вплотную, загадочно смотрит с высоты своего немаленького роста, но не прикасается, а у меня сбивается дыхание от простой близости глаз.