***

Санджен достигла курганов на рассвете, над землёй клубился туман. Пришлось довериться зверю: тот в абсолютной мгле шёл вперёд и не останавливался. Вскоре в дымке проступили два силуэта, с каждым шагом они становились всё больше. Дочь Сидвид боязливо посматривала на них, но стражи прошедших будто не заметили.

Резные каменные столбы и перекладина обрамляли вход в главный курган. Зверь скрылся в тёмном туннеле, лишь рунический змей на его коже разгонял мрак. Полусгнившие громилы в ржавых доспехах остались снаружи, Санджен выдохнула. Драться с неупокоенными ей совсем не хотелось. Центральная зала встретила её тусклым светом белого пламени. На троне восседал конунг. Он казался мёртвым, но стоило дочери Сидвид появиться, как очнулся.

Взгляд Ярицлейва пристально и придирчиво изучал гостью. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, кто перед ним. А точнее, кем она не являлась. Он встал и схватился за двуручный меч.

– Кого ты мне привёл? – гневно упрекнул зверя конунг. – Это не она!

– Кто она? – настороженная Санджен принялась озираться по сторонам.

– Думаешь, сможешь обмануть убитого горем отца? Не выйдет! Ты хоть и похожа на неё, но другая, – Ярицлейв рванул вперёд и обрушил удар на Санджен. Она видела, как сталь медленно опускается ей на голову, а затем темнота. Только какие-то звуки, голоса, да расплывчатые картинки будто со стороны.

Банши поймала выпад конунга, зажала клинок между ладоней. Её белые волосы рассыпались по плечам, а крик отбросил не только хозяина кургана, но и всё вокруг. Гробницу заволокло клубами пыли. Ярицлейв быстро выбрался из-под обломков, облокотившись на своего зверя.

– Теперь я понимаю, почему ты обознался, мой друг, – он похлопал зверя по спине, а затем скомандовал. – Убить!

Животное не послушалось, издало жалобный рык.

– Я тоже скучаю, но это не она. Мираж, наше желание. Она не заслуживает носить это лицо, называться её именем, быть мне дочерью, а тебе – хозяйкой.

Теперь они уже вдвоём набросились на банши. Не замечая ничего, разили насмерть, делали всё, чтобы достать Санджен, оборвать её существование. Однако она каждый раз ускользала.

***

В пылу битвы они совсем позабыли о времени. Снаружи уже давно зашло солнце.

– Остановись, отец! – женщина в чёрном плаще стояла у входа в усыпальницу Ярицлейва конунга. Поединок разом прекратился, грохот затих, пыль стала медленно оседать на пол. – Она не виновата, что я умерла, не виновата в том, что меня прокляли, не виновата, что тот мясник из меня сделал её.