Аллен затыкал в очаг, в мокрые дрова, в трубу, что-то заговорил быстро и сердито. Я показала ему осколок склянки:

- Я зажгла и хотела сварить кашу!

Шлёпнув себя по лбу, Аллен зарычал. Самым натуральным образом рыкнул, как страшный медведь. Потом махнул рукой. Я поняла его жест. Мол, что делать с убогой… Ну и ладно, пусть считает меня дурочкой, только бы не прибил!

Ровно минуту хозяину дома потребовалось, чтобы разжечь очаг. Выбросив поленья, он отгрёб влажную золу в сторону и сложил новые дрова колодцем, сунул внутрь хвороста и снова вынул откуда-то красный, потрескивающий от жара шар. Подвесил его в воздухе у трубы камина, пальцем как будто отщипнул кусочек огня и отправил в самую середину поленьев. Хворост вспыхнул, весело заиграл пламенем, разгораясь, а я вздохнула.

Хорошо Аллену, у него вон какая зажигалка есть!

А что делать мне?

А мне, оказывается, следовало идти за водой. Аллен сунул мне в руки деревянную бадью и рыкнул:

- Гауш! Гас!

Гас, гас, бегу, уже бегу! Вот только куда?

Замешкавшись, я подняла с пола плащ, слегка подпаленный по краям, и, выразительно глянув на Аллена, показала на бадью, развела руками. При этом постаралась максимально точно выразить на лице недоумение. Аллен фыркнул и указал на дверь, которая стыдливо пряталась за очагом. Так-так, там ещё один выход? Интересненько!

Пожав плечами, я толкнула дверь и оказалась на крыльце внутреннего двора. Так, всё понятно. Там вход, тут двор. Спустилась по ступенькам – ровно четыре шага по потемневшим от дождей доскам. Они холодили босые ноги, и я спохватилась, что забыла надеть кроссовки. Но возвращаться? Чтобы Аллен опять рычал? Ну нет. Пробегусь быстренько до колодца, вон он стоит почти посреди двора. В конце концов, я и так уже умерла, ничего со мной не случится.

Деревянный сруб был очень похож на те, которые встречаются иногда ещё в старых деревнях. Сложенный из толстых брёвен, солидный и кряжистый, колодец оказался под стать своему хозяину. С трудом откинув тяжёлую крышку, я с опаской заглянула внутрь. Чёрная вода чуть дрожала на глубине, в нос ударил запах влаги, сырости, пропитавшегося всем этим дерева – неповторимый запах колодца.

И оттуда, как в отменном фильме ужасов, меня спросили:

- Ну что? Нашла, что искала?

Первой реакцией, конечно, было желание швырнуть в колодец бадью и убежать далеко-далеко!

Но я давно уже не боюсь ужастиков. Всё самое страшное давно случилось: Таша, муж, моя смерть. Чего бояться? Так я подумала, отгородившись ведром, и пожала плечами. Ногам было холодно, но разве мёртвый человек может подхватить простуду?

Глубоко вдохнув, я снова наклонилась к воде и спросила на выдохе:

- Кто там есть?

Ответ не замедлил очаровать своей простотой:

- Какая разница, кто я?

- Ну, в принципе, это верно, - сказала осторожно. – А что я должна была найти?

- Это знаешь только ты, - ответил мой собеседник. Голос у него был странный. Не мужской и не женский. Такой… загробный.

Хотела было откреститься, что ничего не знаю, что вышла куда-то из дома в ночь, а потом чёрная дыра и мрачный лес в дожде, но закрыла рот. Я даже не помню, куда и зачем вышла. Я вообще ничего не помню, кроме острой боли в душе! Но эта боль стала моей жизнью на протяжении почти целого года, я привыкла к ней, я лелеяла её и хранила от внешних факторов.

Бадья выпала из рук и стукнулась о край колодца. Деревянный звук отрезвил меня, вернул к нереальной реальности, в которой я очутилась.

- Кто ты? – дрожащим голосом повторила свой весьма насущный вопрос и только сейчас поняла, что беседуем мы с неизвестным существом по-русски. А существо хмыкнуло: