Я смотрела на его губы в нерешительности. Вся моя смелость куда-то пропала. Хотелось поцеловать, попробовать их на вкус. Но возникло стойкое ощущение, что забыть их вкус будет гораздо сложнее.

— Так вот какая она, местная валюта. А я все гадала. А у вас тут все в поцелуях измеряется, — хмыкнула я.

Мужчина рассмеялся, тепло так, заливисто. По воде пошли пенные волны. А я поняла, что мне так уютно с этим незнакомцем, даже просыпаться не хочется. Один поцелуй, это ведь не много. Даже слишком мало. Очень мало.

Я не заметила, как он перестал смеяться. Как я оказалась сидящей на коленях между его ног, а он внимательно смотрел на меня. Как его руки нежно легли на мою талию, слегка притягивая меня к себе. Мои ладошки прошлись по его торсу, пока я неотрывно смотрела на его пухлые губы, слегка приоткрытый рот. Мы были совершенно голые, но, то ли пена служила одеждой, то ли это ощущение нереальности происходящего. Я прикоснулась к его губам. Целуя. Ощущая его дыхание и приятный мускусный аромат его тела. Он не перехватывал инициативу, не прижимал к себе и не пытался углубить поцелуй. Маркус нежно гладил мою спину, позволяя мне делать все, что вздумается с его губами. И я целовала, не желая прерваться, заглядывала в его теплые глаза, углубляя наш поцелуй. Сплетая наши языки в одном танце нежности. Потому что страсти не было. Ей словно кто-то не позволял разжечься. Это был нежный вальс сотканный из наших поцелуев.

— Кхе-кхе, — услышала я голос своего кота и этот чарующий миг исчез. Маркус отпустил меня и я перевела взгляд на черного барашка. Точно. Он же все еще парнокопытный. Совсем забыла.

— Филя?

Барашек смотрел на меня осуждающе. На вас когда-то смотрел осуждающе черный барашек? Зрелище вкрай милое. Смех просто невозможно было сдержать. И что самое забавное, не мой смех. Рассмеялся Маркус.

— Это твой фамильяр? — я перевела на него осуждающий взгляд. — Прости…

Но перестать смеяться он не мог. И я его понимала. А возмущенное “бе-е-е”. Только ухудшало ситуацию. Знала бы я, что через каких-то полчаса, мне уже не будет так весело.

6. Глава 5. А на аперитив у нас минутка абсурда

Мужчина озаботился тем, чтобы укутать меня в халат, который я понятия не имела, откуда именно он достал. Мало того, он и сам уже был в халате. Я лишь моргнула, пытаясь как-то соотнести это с реальностью, мысленно хлопнула себя по лбу, вспоминая, что я все еще сплю, а, значит, почему бы и нет. Халат изнеоткуда ничем не хуже и не лучше, чем мой говорящий котобаран.

Кстати, о нем. Филя молча наблюдал за тем, как я покинула ванну разврата и моего грехопадения. (Это все читалось в его милых глазках). А потом начал осуждающе блеять на Маркуса.

— Я ее не заставлял, — шутливо выставил вперед ладони хозяин поместья. Барашка перевел взгляд на меня.

— Я его тоже не заставляла! — возмутилась я. Филимон издал отчаянный вопль, топнул копытцем и вышел из комнаты под наше изумленное молчание.

— Это он нас так осуждает? — разрушил тишину кареглазый.

— Не фамильяр, а мораль на копытцах, — хмыкнула я.

— Я не знал, что они бывают… такой формы, — задумчиво протянул де Линар.

— Какой такой? — переспросила я, все еще глядя вслед своему пушистику.

— Бараньей.

— Вообще-то он кот, — улыбнулась я, вспоминая, каким милым малышом я его нашла. И зачем, спрашивается, повелась на умильную мордашку.

— Кто кот?

— Филимон.

— У тебя два фамильяра? — не понял Маркус.

— Нет. Один. Черный кот Филимон, — пожала я плечами разглядывая наши халатные силуэты в отражении черной плитки.

— Баран, ты хотела сказать.