- Вот здорово! - Марго кинулась обнимать бабушку. - А я сама не додумалась.

После веселого и непринужденного ужина бабушка с внучкой пошли провожать Валентину. Закрыв ворота, долго стояли, обнявшись, и смотрели вслед автомобилю.

Когда зашли в дом, Рита повернулась к бабушке и, внимательно глядя на неё, произнесла:

- Ба, мне надо с тобой очень серьезно поговорить.

- Да я уже поняла, что тебя что-то гложет. Больно неспокойная ты была. Ну, пойдём ко мне в комнату, я прилягу немного. Сегодня такой суматошный день был, что пришлось почти всё время провести на ногах, и они у меня просто гудят, так телеграфные столбы.

Марго надула губы:

- Бабуля, я на тебя обижусь. Зачем готовила ужин, я и сама могла бы все приготовить.

- Давай больше не будем говорить об этом. - Женщина скинула тапочки и улеглась поверх покрывала. - Слушаю тебя, моя хорошая.

- Бабуля, может тебе валерьянки накапать?

- Рита, если ты собралась меня заставить нервничать, то не надо валерьянки. Тогда уж лучше накапай сто грамм.

- Вот умеешь ты, ба, превратить всё в цирк. Я не буду тебя нервировать, но огорчить придётся.

- Так разве же это плохо - цирк? Везде надо искать положительные моменты. Уныние нам ни к чему, дорогая. Рассказывай уж, а я постараюсь помочь тебе разгрести твои неприятности.

- Ба, ты знаешь, как я тебя люблю и к кому же, как не к тебе, мне идти за помощью. - В глазах девушки блеснули слёзы.

Рита села в кресло у окна, откинулась на спинку и начала свое повествование.

Мариэтта Викторовна лежала на кровати, прикрыв глаза рукой. По ее лицу струились слезы. Она старалась не всхлипывать, чтобы не спугнуть Риту, которая медленно, с натугой, но всё ещё продолжала свой рассказ. Девушка тоже плакала крупными и редкими каплями. Взгляд был устремлён в одну точку на стене, на которой висела картина, подарок бабушке от друга из Москвы.

Когда Маргарита закончила говорить, в комнате повисла тишина.

- Иди ко мне, моя золотая девочка. - Хриплым шёпотом проговорила женщина и похлопала по кровати рядом с собой.

Марго неверяще уставилась на неё и со стоном упала в объятия свой любимой бабули. Прижавшись к её груди, она разрыдалась со всхлипами, с икотой.

- Прости меня, бабушка. Я не думала, что так получится. Прости меня, пожалуйста. Я подвела тебя.

Бабушка крепко обняла и баюкала своего маленького ангелочка, свою несчастную девочку. Душа у неё плакала невидимыми кровавыми слезами.

"Не уберегла! Не уберегла я своего ангелочка, дура старая. Всё оберегала от неприятностей, а они сами нашли дорогу к нам. Не тому я её учила, а надо было учить жизни, учить жить с волками, а не прятаться от них. Она же, как мотылёк, полетела на огонь любви, а оказалось суррогат".

- Тебе на за что просить прощения, родная. Это моя и только моя вина. Я не подготовила тебя к этой проклятой жизни, оберегала от неприятностей, хотела, чтобы ты подольше была счастливой. Оказалось, что я тебе сослужила плохую службу. Не плачь, моя хорошая. Я всеми силами постараюсь исправить причинённое зло, насколько это возможно. Полежи со мной, куколка моя, может, уснёшь и душа твоя отдохнёт немного. А завтра наступит новый день, и мы обязательно что-нибудь придумаем. У нас ещё есть время. - Она продолжала что-то тихонечко бормотать и поглаживать спину своего несчастного дитя, даже когда Рита уснула.

Утром, перед занятиями, девочки созвонились, и Валя не поехала за Марго. Она приехала в институт пораньше, чтобы занять два соседних места на парковке, и теперь ждала подругу, прислонившись в своему автомобилю.