Так размышлял Маленгр, когда острие ножа вдруг больно укололо его в горло.

– Я отведу вас, отведу! – воскликнул он. – Пойдемте!

– Иди! – сказал Буридан. – Бигорн, встань рядом с ним; попытается бежать – прибей его дубинкой.

– Вот так-то, мой старый товарищ! – промолвил Бигорн, беря Симона Маленгра под руку. – Этот Буридан – да заберет его чума! – настоящий зверь, для которого слова «тактичность», «деликатность» ничего не значат… А ведь мы с тобой когда-то вместе грабили, жгли, раздевали прохожих – и всё это тихо, так, что никто из тех, кто имел с нами дело, и не думал жаловаться. Прибить тебя дубинкой! Не бойся: клянусь святыми Варнавой и Баболеном, я довольствуюсь тем, что просто тебя придушу!

Говоря так, Бигорн тянул за собой Маленгра в том направлении, которое жених Жийоны указывал, и вскоре весь отряд оказался в здании, где содержалась взаперти Миртиль.

Поднявшись по лестнице, семеро мужчин вышли к коридору, по которому пару часов назад проходила Жийона, и Симон Маленгр направился к указанной ему двери.

– Это здесь, – сказал он.

– Открывай! – прорычал Буридан.

– Открыть не могу, так как ключи есть только у Жийоны.

– Миртиль! – крикнул Буридан.

– Буридан! – отвечал изнутри преисполненный радости и надежды голос девушки. – Неужели это ты, Буридан?

– Да-да!.. Тебе нечего больше бояться! Ты спасена!

В то же время юноша надавил плечом на дверь, которая затрещала. Еще немного – и она бы поддалась… В этот момент в другом конце коридора раздался невнятный шум голосов и поспешных шагов, и появился вооруженный отряд, освещаемый неясным светом факела, который нес один из лучников.

– Проклятье! – вскричал Буридан.

– Наконец-то! Вот она – смерть, – прошептал Филипп с восторженностью, близкой к безумию.

Почти в тот же миг отряд, во главе которого бежал с трудом переводящий дух Валуа, налетел на шестерых друзей… В этом узком коридоре хриплое ворчание, гневные вопли, брань смешались с бряцанием стали… Вдруг коридор погрузился в непроглядную тьму: Ланселот Бигорн ударом кулака сбил с ног державшего факел лучника и подошвой затушил горевшую камедь.

Тогда заварушка превратилась в кошмарный сон, где мелькают лишь тени, а единственным ориентиром сражающихся становятся стоны и крики ярости.

Шестеро друзей в инстинктивном тактическом движении объединились в одну группу и, выставив вперед кинжалы, начали медленно отступать той же дорогой, какой и пришли.

Слышался голос Валуа, который кричал: «Смерть им!» и требовал принести еще факелов. Он был на несколько шагов впереди своих лучников, которые, не имея таких же причин рисковать своей шкурой, продвигались вперед с большей осторожностью.

Внезапно Валуа замолчал.

Лучники еще несколько минут продолжали метаться по темному коридору, выкрикивая угрозы противникам и осыпая их бранью.

Но – странная штука! – противники эти, то есть шестеро товарищей, до сих пор отвечавшие на оскорбления ругательствами, достойными героев Гомера, теперь молчали.

Вдруг отблески факелов осветили этот мрачный проход. Из глубины особняка подоспела подмога, и на сей раз с десятками огней.

И тогда лучники Валуа издали ужасный крик. Граф исчез, а вместе с ним – Буридан и его спутники.

Из какого-то закутка выплыла шатающаяся, дрожащая фигура: то был Симон Маленгр, который во время боя тихонько отполз в сторонку и который, распрямившись, теперь вопил во все горло:

– Караул! Режут!.. На помощь!..

– Арестуйте его, капитан! – сказал чей-то голос. – Это он предал монсеньора!

Симон Маленгр узнал Жийону и прошептал:

– Мне конец!