Приходилось спасаться снотворным, потому что бесконечная бессонница в один прекрасный момент точно может доконать меня. Но даже, когда я принуждала свой организм отдохнуть, с помощью нескольких таблеток, Марат всё равно не отпускал меня. Я видела его в обрывках своих снов. Красивый… Высокий… Широкоплечий… С вечно спутанными тёмными волосами, с которыми я пыталась бороться с помощью различных косметических средств, но в конечном итоге сдалась. На щеках, как обычно, темная щетина. И глаза… Его глаза… Чёрные, обрамленные густыми ресницами. Моя память настолько отчётливо запечатлела образ Марата, что я даже могла хорошенько рассмотреть во сне его губы. Верхняя узкая, а нижняя – полная. Я любила нежно кусать нижнюю губу Марата. Он в такие моменты рычал, заключал в свои крепкие объятия и делал с моим телом такие восхитительные вещи, которых я не ощущала ни до, ни после.

Потом наступало утро, и образ рассеивался. Пожалуй, это было самое невыносимое – каждое утро осознавать, что мы больше не вместе. Нет «нас». Есть отдельно он и отдельно я. И почему нельзя отключать эмоции и любые чувства? Опустил рубильник и живешь на автопилоте, пока всё внутри тебя не успокоится. Но я не жалела о том, что ощущала боль, она помогала мне, служила неким ориентиром. Раз я еще что-то чувствую, значит, живу.

Сегодня у меня был выходной. И я бы отдала всё, чтобы меня завалили съемками. Но, увы, никто не спешил нагружать работой. Лежать в кровати не хотелось. Меня уже тошнило от вида этого проклятого потолка, и я решительно настроилась подняться, принять душ и, хотя бы попытаться влиться в свою прежнюю жизнь.

Приняв сидячие положение, я подумала о том, как там сейчас Марат, всё ли с ним хорошо, чем он занимается. Но как только боль отдалась новым невыносимым толчком, я тут же заблокировала эти мысли и ушла в ванную.

Марта готовила завтрак, усадив близнецов за стол. Мальчишки нехотя ели овсянку с фруктами, пока их мама поджаривала блинчики.

- Доброе утро, - я поцеловала племянников в макушки и тоже села за стол.

- Доброе. Как ты себя чувствуешь? – Марта обеспокоенно посмотрела на меня.

- Может быть, задашь вопрос полегче? - моего надломленного шутливого настроения сестра не разделяла.

- Я тебе уже почистила грейпфрут и заварила зеленый чай, - Марта мне подала тарелку и чашку.

- Большое спасибо, ты у меня золотце.

- Мамочка, мы не хотим, - объявил Глеб, морща нос.

- Не хотим, - повторил Данил, всегда принимая сторону своего брата, который был ровно на полторы минуты старше.

- Ну и что мне с вами делать? – Марта вздохнула, но усталости или гнева в ней не было.

- Пусть бегут в детскую, - предложила я.

- А завтракать, кто будет? – сестра вопросительно посмотрела на мальчишек.

- Они обязательно хорошенько пообедают, правда, мальчишки?

Племянники охотно закивали.

- Ладно, - махнула рукой Марта, - идите уже.

Мальчишки тут же спрыгнули со стульев, чмокнули меня в щеку за то, что я их освободила от невкусной каши и побежали в детскую. Малышня оказалась для меня единственным спасением. Их непосредственность, открытость и безусловная любовь немного приводили меня в чувства.

- Ты сегодня дома? – Марта выключила плиту.

- Да, - я отправила в рот дольку грейпфрута, но вкуса всё равно не почувствовала. Всё стало каким-то пресным, будто картонку жую.

- И чем планируешь заниматься?

- Не знаю. Ничего не хочется, - я поджала губы.

- Значит так, - решительно начала Марта, уперев ладони в глянцевую крышку обеденного стола. – Сегодня приезжает Марк со своим будущем партнёром. Они планируют у нас в городе расширять бизнес. В честь этого, мы решили куда-нибудь пойти. Может быть, в ресторан или какой-нибудь клуб. Пока еще не знаю, решим. Но ты, - Марта ткнула в меня в своим тонким указательным пальцем с аккуратным маникюром, - поедешь с нами и немного отвлечёшься. Если будешь сидеть в четырёх стенах, то легче точно не станет. А так, новая обстановка, новые люди. Это всегда немного расслабляет.