– ВЫЙДИ!

Король пальцами впивается мне в плечи, удерживая мои руки внизу. Он сжимает так сильно, что я шиплю от боли. Аарон не уходит, но Даниил вновь не обращает на него внимания, притягивая меня ближе к себе.

– Мне пришлось продержать тебя в камере три недели, и мне жаль, – сквозь зубы цедит молодой король мне в лицо, когда капли крови скатываются по его щеке и падают на рубашку, оставляя красные разводы. – Я бы предпочёл, чтобы ты была рядом со мной, я бы нашёл способ объяснить тебе. Ты бы поняла.

Я упрямо молчу, вдыхая металлический запах крови.

– Ты же знаешь. Она моя двойняшка. Да, то, что она сделала, – бессердечно и глупо, но я не могу повесить всё на неё. Не могу избавиться от неё, ведь она моя родная сестра.

– А Николай был недостаточно родным?

– Ты ничего не знаешь! – Даниил сокрушённо встряхивает меня за плечи, и моя голова дёргается.

– И король был тебе недостаточно родным? Его убил ты, а не Елена.

Теперь он сжимает губы в линию, понимая, что я догадалась хотя бы об этом.

– Что тебе от меня нужно, Даниил? – Я обмякаю в его руках, смотрю мимо, игнорирую его близость.

– Чтобы ты убила Северина.

– Этого не будет. Отправь меня обратно в могилу. Верни туда, где потревожил мой сон.

Взгляд Даниила ожесточается, и он наклоняется ближе к моему уху.

– Я слышал, как ты кричала иногда, будучи там, внизу, одна. Я так хотел вытащить тебя оттуда, хотел привести наверх и успокоить, но я не мог. Теперь, когда могу, ты требуешь отпустить тебя. Но я не хочу.

По спине пробегает холод от его отстранённого голоса, почти неживого. Он опять проводит губами по моей шее, задевая мочку уха.

– Ты вернёшься вниз, а когда будешь готова быть со мной, скажи об этом охранникам. Одно твоё слово, Агата, и ты вновь будешь наверху, со мной. И я дам тебе всё, что ты пожелаешь. Может, стоит сократить пытку и просто сказать сейчас?

– Нет. – Мой голос дрожит, меня охватывает ужас, что Даниил и правда бросит меня вниз.

Однако ещё хуже, что мне придётся бороться не только со временем и одиночеством, но и с самой собой, чтобы не сломаться и не дать ему того, что он жаждет.

– Тогда я буду ждать, когда ты решишься. Всего несколько слов – и всё, дорогая Агата. Я буду ждать.

Даниил выпрямляется и подталкивает меня к Аарону. Я не замечаю, как тот обратно прицепляет к моим кандалам цепь, как Даниил отворачивается, возвращаясь к столу. Всё вокруг словно подёрнуто пеленой, которую я не могу сморгнуть. Мир опять качается.

Сколько я продержусь? Месяц? Два? Полгода? Я сомневаюсь, что не начну умолять ещё до окончания этой зимы.

Мои ноги заплетаются, я по-прежнему с трудом различаю дорогу перед глазами, когда Аарон выволакивает меня в коридор. Ему приходится поддерживать меня за талию и буквально тащить на себе, после того как колени подгибаются и я врезаюсь плечом в стену. Даже голова безвольно болтается из стороны в сторону, словно ей тяжело держаться на шее. Аарон что-то приказывает стражникам, кажется, они уходят, и парень тащит меня один. Я начинаю упираться ногами, боясь, что он снова запихнёт меня в камеру. Я загнанно дышу, не зная, за какую стену ухватиться, а когда меня накрывает истерика, он зажимает мне рот рукой, втаскивает в ближайшую комнату и сажает на мягкое кресло, опускаясь на колено передо мной.

– Агата! Успокойся, дыши. – Аарон массирует мою ладонь, как и раньше, разминает большими пальцами. – Делай вдох медленно, а потом выдох. Я не поведу тебя в темницу.

Он продолжает повторять одно и то же, а я заворожённо слежу за его длинными пальцами, пока дыхание не восстанавливается и пелена не сходит. Только затем я вновь могу видеть его лицо.