К середине второго года обучения трехпучковую нить я тоже выделил, однако обрывать ее поостерегся. Вместо этого я подцепил ее кончиком ногтя и мало-помалу вытянул наружу в виде петли. А уже потом вплотную занялся ее изучением.

Тизар говорил, что темно-синий цвет характерен для защитных заклинаний. Красный для стихии огня. Голубой для воздуха, коричневый для магии земли. Желтый для строительной и бытовой магии. Фиолетовый для пространственной. Зеленый использовался в качестве универсальной подпитки, как для магов, так и для любого другого заклинания. Ну а белый означал присутствие стабилизирующего заклятия. При этом некоторые заклинания между собой сочетались, некоторые, наоборот, ни в коем случае нельзя было размещать рядом. Скажем, если зеленые и белые нити легко соединялись со всеми подряд, то фиолетовые, напротив, следовало отводить как можно дальше от остальных.

Исходя из этого, первой из пучка я решил выудить именно синюю нить. Защитное заклинание не должно было причинить мне вреда, поэтому я и решил его коснуться. Сперва, правда, кончиком пальца. Мизинцем — потому что, если оторвет, его будет не так жалко. И настолько осторожно, что поначалу даже не понял, случилось со мной что-нибудь или нет.

Как оказалось, толику струящейся по нити энергии у меня и впрямь получилось вытянуть. Я даже пропустил ее по кисти, покрутил немного по засиявшим ярко-синим цветом каналам, однако, как вскоре выяснилось, для рассасывания гематом и заживления царапин она совершенно не годилась. Точно так же, как не подошла для этого и желтая ниточка. Видимо, не та специфика. А вот красная, как ни странно, меня обожгла. Причем обожгла в буквальном смысле слова, несмотря на заверения Тизара, что магия на дарру «почти не действует». Его личная магия, может, и не подействовала, а вот чистая энергия из нити — еще как. И это стало крайне неприятным открытием, над которым мне тоже пришлось поломать голову.

Идея, как это нередко бывает, пришла неожиданно: во время очередной тренировки мастер Зен заехал мне кулаком в челюсть и едва не вышиб зуб. Сплюнув кровь и пощупав языком шатающийся клык, я подумал, что, если бы не перчатка, то я мог учителя укусить и при этом наверняка вытянул бы из него часть жизненной силы. И вот когда в голове мелькнула мысль о перчатке, меня, как говорится, осенило.

С трудом дождавшись окончания дня, я дохромал до уборной и, привычно подлечившись, вытянул из синей нити чуток энергии. Только на этот раз не позволил ей раствориться в недрах собственной ауры, а, немного помучившись, нашел способ сдвинуть пару каналов, замкнул один из них вместе с циркулирующей по ней синей массой. Заставил ее струиться вокруг правого мизинца. И, дотронувшись им до красной нити, с удовлетворением понял, что нахожусь на правильном пути: жара я больше не почувствовал. И смог безнаказанно вытянуть из стены ярко-красную петлю, после чего интереса ради ткнул ее кончиком в бочку. Отшатнулся, когда вода в ней мгновенно вскипела. И тихо выругался, когда обнаружил, что едва не запалил деревянную бадью.

После этого дело пошло на лад. С помощью желтой «строительной» нити я принялся разрушать стену дальше в попытке добраться до остальных «проводов». Но дело это было небыстрое. Каменные осколки приходилось куда-то прятать. А дыры в стене делать маленькими, в одном и том же углу, а затем еще и сдвигать в сторону тяжеленную бадью, чтобы она прикрыла все это безобразие.

Об упражнениях Тизара я тоже не забыл и каждый вечер перед сном добросовестно пытался «смотреть в себя», искал невесть где заныканную во мне емкость с энергией, честно старался почувствовать ее границы, нащупать дно… но, если честно, больших успехов не достиг. Разве что сообразил использовать в качестве маркера все те же нити и, по мере сливания в себя разноцветной энергии, ориентируясь на скорость исчезновения ее окраски, а также на чувство сытости, смог лишь примерно определить размеры находящейся во мне «бочки», куда влезало до отвращения много.