Когда мы вышли из Болот, я поинтересовался, не нужно ли проводить её домой. Признаться, меня глодало любопытство, но Стелли отмахнулась:

– Мои няньки и так замучили меня страшными сказками. Если они увидят меня с тобой, дело совсем будет плохо.

– Няньки? А ты не слишком большая для нянек? – рассмеялся я.

– Они так не думают, – обиделась девочка.

– Ладно, не дуйся, – пошёл я на попятную, – а что за сказки, которыми они тебя пугают?

– Говорят, что если я одна буду убегать в лес, то встречу в нём эльфов, которые заманят меня в Волшебную страну, откуда для смертных выхода уже нет. Как будто я не знаю, что случилось с эльфами, – вздохнула она горько.

– Но ведь кто-то из них всё же избежал смерти и рабства, может, они как раз и ушли в Волшебную страну?

– Хотелось бы мне в это верить. Мир, пообещай, что завтра утром будешь ждать меня здесь. – Девочка вдруг схватила меня за руку и сильно сжала её, словно от моего ответа зависела её жизнь. – Мне кажется, что если я сейчас уйду, то никогда больше не увижу тебя, что ты окажешься только сном. Потому что всё прекрасное и волшебное в моей жизни бывает только во сне.

– Прекрасное?

– Да, и то, как ты оживляешь бабочек, и твоя музыка, и дом на Болотах, и цветы, и единорог. Всё это настолько отличается от того, среди чего мне приходится жить. Пообещай мне, Мир, что ты не исчезнешь, что будешь ждать меня? – Её глаза наполнились слезами.

– Я буду ждать тебя, – слова вырвались из самого сердца, – буду ждать тебя всегда.

И вдруг в опустившихся на лес сумерках замелькали огоньки.

– СТЕЛЛИ, ЭТО СЛУЧАЙНО не тебя ищут? – Я вдруг запаниковал. Чьей бы Стелли ни была дочерью, мне может здорово влететь от её отца только за то, что я нахожусь рядом с ней в лесу, а уж если станет известно о Болотах, то запросто голову оторвут.

– Нет. – Стелли озиралась по сторонам. – Вряд ли бы они взбаламутили столько народу. Если только не вернулся отец… Но для него эта охота слишком тихая, родитель любит размах и ярость. А тут вон весёлые песни поют и смеются. Слышишь?

Я прислушался и вдруг понял, что происходит на самом деле. При этом я хлопнул себя ладонью по лбу так громко, что по лесу пошло эхо. Стелли захихикала.

– Сегодня же ночь Красного зайца, – нисколько не обиделся я на её смех, – как же я мог забыть-то?!

– Ночь кого?!

– У меня такое чувство, что ты сама вышла из Волшебной страны и наш мир для тебя полон загадок. Да об этой ночи знают даже младенцы. Все дети сегодня получили подарки и сладости.

– А я вот не знаю, – надулась Стелли (и я подумал, что даже это ей идёт).

– Говорят, что только в эту ночь в лесу можно поймать Красного зайца. Тот, кто его найдёт, сможет пожелать всё, что захочет, зверь исполнит любую его мечту.

– Заяц исполнит мечту? – Стелли расхохоталась.

– Ну да, заяц, – подтвердил я серьёзно. – Ну а ещё в эту ночь танцуют у костров, объедаются, гадают и клянутся в вечной любви.

– Пожалуй, я не хочу, чтобы меня сегодня нашли, – усмехнулась Стелли.

– А тебе не влетит? – поинтересовался я.

– Мне? Влетит? – Стелли посмотрела на меня с искренним изумлением. – Хотела бы я посмотреть на того смельчака.

– А как же ужин? Ты, кажется, умирала с голоду.

– Ты же сам сказал, что у костров можно неплохо перекусить.

– Если есть деньги. Мои карманы пусты.

– Зато мои – нет, – заверила меня Стелли. – Отец говорит, что никогда и никуда не стоит идти, не имея в кармане хотя бы пары монет.

Меня, как и Стелли, ничто не влекло домой: в ночь Красного зайца отец бы не стал беспокоиться о моём отсутствии, даже если бы заметил его. Но в то же время к веселящейся толпе идти мне совершенно не хотелось.