— И не переживайте, дэвы не единственные, кто умеет плести интриги. Мы не собираемся так запросто проигрывать. Мы заставим их здорово попотеть, если они рассчитывают нас остановить.

— Ты гений, Сиб, настоящий гений, — усмехнулся Мада. — Я отправлюсь к Клио и Аше. Нужно поставить их в известность. И начинать готовиться к первому Столкновению.

— Поколение Легенд, да? — Сиб взял со стола мокрый листок. — Это та самая команда, в которой нынешний король жанваров?

— И он там не самый опасный, — Мада выхватил у нарака листок и начал собираться. — Капитан их команды гораздо могущественнее Короля Обезьян. Так что лучше нам попытаться разработать план, в котором никто не будет с ним сражаться. С этого мы с Клио, пожалуй, и начнем. До скоро!

Гандхарв не стал дожидаться ответа и вихрем вылетел из комнаты, хлопнув за собой дверью. Нарак только улыбнулся ему вслед.

— Вижу, у тебя сегодня отчаянно хорошее настроение, — заметила Ниррити. — Улыбка так и не сходит с твоих губ.

— Я не привык отчаиваться, думаю поэтому. Весь этот турнир междумирья всего лишь очередная ступень в нашем плане. Я не беспокоюсь, потому как не верю в поражение. Если бы я допускал себе такие мысли, то сошел бы с ума от переживаний.

— Значит, великий нарак не знает тревоги простых смертных? — апсара поднялась и шагнула к Сибу.

— Не чересчур ли возвышенные слова от высокомерной апсары? Разве жители золотых дворцов не презирают рожденных в вечной тьме?

— Может быть и так, — легко кивнула та, которая когда-то была богиней. — Но до первого Столкновения осталось времени чуть больше недели, а после, в случае поражения, мы все рискуем потерять наши вечные жизни. Мне не хотелось бы умирать, оставляя в прошлом хоть каплю сожалений и нереализованных желаний. Знаешь ли, Сиб, с нашей первой встречи, я все думаю о том, какие же должны быть на вкус твои черные губы. Они смотрятся как жирный мазок темной краски посреди белого холста. Такая притягательная и одновременно пугающая ошибка природы. Не хотелось бы исчезнуть, так и не узнав, какой ты на самом деле, проклятый нарак.

— Как мне отказать вам, госпожа? — Сиб шагнул вперед, все еще сохраняя улыбку. Легко подхватил апсару за талию и прижал к себе. Черные губы рожденного в тени хищно впились в алую бархатную полоску уст небожительницы с такой жадностью, будто этим поцелуем нарак собирался выпить душу наивной богини.

***

Он первым проснулся, аккуратно потягиваясь на непривычно пышной постели. Солнечный свет уже давно не представлял для него опасности, но он все еще ежился и сжимался всякий раз, когда лучи гневного светила касались его кожи. Сиб едва удержался от того, чтобы громко фыркнуть, подтягивая ладонь к лицу и щурясь, разглядывая ненавистное светило сквозь прозрачные занавески.

Она все еще спала. Нарак поднялся на локтях очень осторожно, чтобы не разбудить умиротворенную апсару. Сейчас, освещенная солнечными лучами, ее кожа казалось ему еще более холодной и белой — совсем как у тех фигурок, которые так приглянулись Сибу. Будто диковинный фарфор, каким-то немыслимым образом ставший кожей этого удивительного существа. Ее волосы не были скованы жестокостью традиционной прически, а потому могли свободно раскинуться на постели. Сиб осторожно уронил собственную белую ладонь в океан темных чернил, с удовольствием перебирая невесомые локоны. Ему почудилось, что среди темноты волос он может угадать легкие касания серебра — драгоценная вязь, открытая лишь тем, кто был допущен в покои великолепной апсары. Как мог он, проклятый нарак, удостоиться подобной чести?