Никогда не встречал чудовище по имени Караак.

— Я принимаю твой вызов, Король Обезьян, — улыбнулся Караак. — Сегодня, ты подарил жизнь этим лживым слабакам, слепо следующим воле дэвов, — Наследник Тигра указал на сжавшихся от ужаса служителей храма ильн Теггерит. — Вскоре ты погибнешь. Мегалодон: Укус.

Башня, на которой сидел Хануман рухнула, стоило сотканной из могущества чакры Караака акуле коснуться ее зубами. Избранник богов Оллер успел спрыгнуть и метнуться золотой молнией к остальным мастерам. Предатели всегда стараются спасти своих подельников: он захватил парочку и утащил их куда-то вглубь храма, где внутри бесконечных секретных горных тоннелей они могли найти укрытие от разбушевавшегося чемпиона Паталы.

— Не думай, что меня будет так просто остановить.

Хануман даже не думал о том, чтобы попытаться отпрыгнуть или увернуться в сторону. Он так и остался сидеть на месте, покачивая боевым шестом. Башня рухнула, похоронила его под обломками, но всего лишь одного движения посоха было достаточно, чтобы разбросать камни в стороны. Король Обезьян сидел в той же самой позе, широко зевая. Зрители смогли по достоинству оценить его массивные зубы с заточенными клыками. Нехотя, но Хануман все же поднялся с места и попытался разглядеть в Карааке достойного противника.

— Скажи, ты пришел в храм ильн Теггерит только лишь для того, чтобы объявить о нашем сражении? Боги уже кинули кости и их воля не подлежит обсуждению. Наша команда станет первой из тех, с кем столкнутся чемпионы Паталы. Это — истина не требующая подтверждений. Тогда зачем весь этот спектакль?

— Разве может быть Король Обезьян так глуп? — удивился Караак. — Неужто ты думаешь, будто я считаю тебя своим соперником? Брось, Хануман. Я пришел сюда, чтобы обличить смертных лжецов и тех дэвов, что управляют ими. Пришел, чтобы освободить своих подданных. Пришел, чтобы заявить на весь мир, что Наследник Тигра вернулся. Теперь Великий Лес принадлежит мне. Вот, зачем я пришел в храм ильн Теггерит.

Караак картинно повернулся к зрителям и продемонстрировал свой хищный оскал, лишь отдаленно напоминающий улыбку. Тысячи объективов снимали каждую секунду этой перепалки, сохраняли и транслировали. События в храме Теггерит уже стали сенсацией, но это было всего лишь началом тщательно продуманного плана мятежников.

— Ты действительно веришь в то, что переживешь нашу битву? — Хануман смутился.

— Мне не нужно верить, — рассмеялся Караак. — Та, что сплетает Мантру Будущего, никогда не ошибается. Ты погибнешь на рассвете, Хануман. В последнюю свою секунду ты попытаешься вложить всю мощь, все мастерство и отвагу в финальный удар. Понадеешься на свой волшебный посох, выкованный в Сварге. Подарок высокомерных богов своему послушному псу. Ты ударишь и удар этот станет самым прекрасным в твоей жизни. Дрожь пробежит по твоему изможденному телу и ты уверишься в безоговорочной победе, ведь даже небеса не смогли бы устоять перед твоим мастерством.

— И? — нетерпеливо крикнул Король Обезьян. — Что же случиться дальше? Что наплела тебе лживая асура?

— Об этом ты не узнаешь заранее, — покачал головой Караак. — Мне бы очень не хотелось испортить интригу и расстроить зрителей. Ведь им не так часто удается посмотреть на битву непревзойденных бойцов. До нашей битвы осталось совсем чуть-чуть, Король Обезьян. Я выйду третьим на арену турнира междумирья. И надеюсь увидеть перед собой именно тебя. Если не струсишь.

Публичный вызов. Простейшая уловка. Хануман был достаточно умен, чтобы понять не только этот бесхитростный ход Караака, но и то, что скрывалось за напускной бравадой и этим публичным выступлением. Догадки дэвов, скорее всего, оказались не беспочвенными. Из-за новых правил турнира им обязательно надо было победить в первых трех боях. Иначе они рисковали проиграть, а поражение в турнире для мятежников могло означать только смерть. Теперь Хануман не мог отказаться, ему обязательно нужно было выйти против Караака. Но Король Обезьян не отличался излишне покладистым нравом. Он громко хмыкнул и нанес удар.