Белое полотно и белая вилла, которую, словно вспышку света, видит перед своей гибелью Бернис в новелле «Авиатор». Смерть летчика перекликается с жизненным фиаско Манон. Для них обоих приготовлена белизна савана. Но придет время, когда белизна не будет больше означать для Сент-Экзюпери траура.
Альбан Серизье
«Манон, танцовщица» воспроизведена с машинописной копии. Пунктуация и орфография в случае необходимости были исправлены.
Бесконечная благодарность тем, чьи благожелательность и доброта позволили опубликовать этот текст.
Манон, танцовщица
Сигаретный дым душит, беготня официантов неотступно стучит в висках – спешат от января к январю. Бармен уставился в одну точку, с трудом ворочает мозгами, а ты танцуй… Хочешь с томным – каждое движение обволакивает женщин, танцует и словно прилипает к сердцу; хочешь с грузным, этот меряет каждую взглядом, как перекупщик… И пей шампанское. Без шампанского праздник – не в праздник, как автобус без гирлянд, без флажков… Какая гадость!
Мимо спешит официант в белом пиджаке, полотенце на шее вместо шарфа, концом смахивает крошки со скатерти у нее перед носом и шепчет:
– Вон тот толстяк… спросил, как тебя зовут… банкир.
Подойти или нет? Лучше подкрасить губы. Она часто выходит в комнату для дам, болтает со служительницей. Жалуется: «Надоело до смерти». Становится легче. Там оазис спокойствия, собеседница вяжет себе и вяжет. Как за кулисами, верно? Можно расслабиться. Те, что постарше, за сценой сразу дурнеют, видна обвисшая грудь, жирные бедра. Ободряют друг друга: «Держись, старушка!»… И снова на публику. Шествуют по залу с надменным видом, скрывая изношенность и усталость.
Вернулась к столику. Саксофонист подмигивает:
– Типчик-то ждет тебя.
Чуть не расплакалась с досады.
Широко распахнулась дверь: на пороге Сюзанна. Сияет. Неудивительно. Она в новом манто.
– Привет, Манон!
– Привет! Гарцуешь, как всегда?
– Скажешь тоже!
Сюзанна окидывает зал хозяйским взглядом. Освоилась. Это поначалу маешься, а потом… Да ладно! Каждый живет как может.
– Присяду?
– Не стоит, Сюзанна. Хочется побыть одной.
– Ждешь кого-то?
– Нет. Хочу посидеть одна.
– Ты в себе?
Что тут скажешь, объяснения не под силу маленькой девочке. Здесь охотно изливают душу, но жалостные признания остаются монологами и растворяются в пустоте.
– Сюзанна…
– Что?
– Не уходи!
Сюзанна мягко опускается на стул и царственно оглядывает окружающих. Она в центре внимания.
– Да забудь ты о мужиках, Сюзанна, давай лучше поговорим.
Сюзанна рассеянно берет ее за руку.
– Сюзанна! Посмотри на меня. Пожалуйста. Скажи, какого мужчину ты хочешь встретить?
– Брюнета.
– Ты меня не поняла. Мне нужно, чтобы он хотел не того, что все вокруг… Они все сначала вежливые, говорят комплименты, а потом… потом молчат, думают только о себе и своей выгоде. И так всегда. А настоящий поведет меня куда-нибудь, будет внимательно слушать и ничего не потребует, понимаешь?
Сюзанна кивает и небрежно поправляет пушистую лису. Она чувствует, что мужчины на нее смотрят, множество мужчин. И улыбается. Заученно. Для них. «До чего фальшивая улыбка, подумать только, ведь и я тоже так улыбаюсь!» Сюзанна не слушает, но соглашается: конечно, конечно. Вот и поговорили по душам.
Манон подпирает кулачками щеки. Манон… Имя манит, как красный шарф. «Скажите, официант, как зовут ту крошку в красном?» Манон. Мужчинам нравится ее имя. «Манон? Как приятно!»
– Я ухожу, Сюзанна.
Сюзанна не трогается с места. Кокетливо поправляет лису. Она занята.
– Счастливо, подруга.
– Пока.
Прыщавый вышибала наклонился к Манон, открывая ей дверь: