Пассажирка автобуса попросила молодую цыганку, занявшую переднее сиденье, уступить место старушке. Цыганка довольно грубо отмахнулась от этой просьбы. Слышавшие это вмешались, стали ее увещевать. В ответ та обрушила на окружающих такой шквал самых грязных ругательств, что присутствующие были буквально парализованы. Шок был столь сильным, что все боялись даже посмотреть друг на друга, как будто каждый был облит помоями.
Многие из тех, кто не изучал деловую этику, считают, что стучаться надо и в дверь служебного кабинета. Хотя на самом деле это необходимо делать только в нерабочее время (до и после работы и в обеденное время). Нарушивший это правило как бы предполагает, что хозяин кабинета может заниматься в рабочее время чем-то предосудительным.
Но уж если постучались, требуется дождаться положительного ответа. Врываться, не дождавшись разрешения, – это или невоспитанность, или желание получить компрометирующий материал, или манипулятивное намерение начать разговор с психологически неготовым к этому хозяином кабинета. Последнее проиллюстрируем отрывком из произведения Юлиана Семенова «Семнадцать мгновений весны».
Выходя из своего кабинета, Штирлиц увидел, как по коридору несли чемодан Эрвина. Он узнал бы этот чемодан из тысячи: в нем хранился передатчик.
Штирлиц рассеянно и не спеша пошел следом за двумя людьми, которые, весело о чем-то переговариваясь, занесли этот чемодан в кабинет штурмбанфюрера Рольфа.
…Все в нем напряглось, он коротко стукнул в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, вошел к Рольфу.
– Ты что, готовишься к эвакуации? – спросил он со смехом.
– Нет, – ответил Рольф, – это передатчик.
Именно внезапное начало разговора обеспечило то, что «вещественное доказательство» не было убрано от посторонних глаз, и это позволило Штирлицу под благовидным предлогом завести речь о нем.
Манипулятор может задать нужный фон встречи своей пунктуальностью – и наоборот. Желающий проявить уважение – придет пораньше, тот, кто хочет подчеркнуть зависимость от него партнера, – заставит себя дожидаться.
Например, Сталин, встречаясь с Рузвельтом и Черчиллем, неоднократно появлялся последним – на несколько секунд позже остальных.
Этот прием нередко используют опытные кокетки. Не желая рисковать, некоторые из них приходят на свидание заранее, выбирают наблюдательную позицию (например, в магазине напротив) и появляются тогда, когда мужчина явно начинает беспокоиться, что его дама вообще не придет. В результате получается и максимально набить себе цену, и избежать риска сорвать встречу.
Для обоснования своих неблаговидных действий манипуляторы могут ссылаться на «вынужденность» своего поведения. Об этом убедительно повествуют русские народные сказки. В русской народной сказке «Краса ненаглядная» захваченный разбойниками Иван-царевич пытается разрешить проблему мирными средствами.
– Зачем я вам? Отпустите меня. Я только жить начинаю…
Однако лиходеи Кремень и Труха отвечают на это:
– Кабы мы были простые разбойники, мы бы тебя, Иван-царевич, отпустили, а как мы есть разбойники удалые, злодеи окаянные, мы тебя не пощадим.
Та же идея предопределенности, задаваемой статусом и происхождением, блестяще проиллюстрирована в пьесе-сказке Е. Шварца «Обыкновенное чудо».
Король. Я страшный человек!
Хозяин (радостно). Ну да?
Король. Очень страшный. Я тиран!
Хозяин. Ха-ха-ха!
Король. Деспот. А кроме того, я коварен, злопамятен, капризен.
Хозяин. Вот видишь? Что я тебе говорил, жена?
Король. И самое обидное, что не я в этом виноват…
Хозяин. А кто же?