Она прошлась пальцами по тисненному золотом названию книги, но ничего не ответила.

– Ну вот, теперь, когда вы наконец поняли, что причины, по которым я затеял с вами этот разговор, совершенно невинные и благородные, мы можем начать снова, не так ли? Привет, меня зовут Марк.

Она отдала ему книгу.

– Я… Джейн.

Он улыбнулся.

– Рад с вами познакомиться, Джейн. – Он открыл книгу, перелистал несколько страниц и добрался до иллюстрации с изображением Чеширского Кота. – Это мой любимый персонаж.

– Этого и следовало ожидать.

Марк захихикал.

– Ну вот, видите? Мы всего десять минут знакомы, а уже можем шутить и понимать шуточки друг друга. И я вовсе не так ужасен, не правда ли?

Джейн не ответила. Папаша с двумя малышами уже ушел, равно как и туристы, большие любители фотографироваться. Вместо них появилась дюжина детей лет пяти; все они начали бегать, кричать и взбираться на статую под наблюдением двух женщин в одинаковых свитерах с эмблемами какого-то детского садика. На скамейке, стоявшей напротив, сидели и трепались три профессионалки лет по двадцать с чем-то, потом они подняли свои стаканчики с кофе в крайне живописном тосте, слова которого унес ветер.

– Можно? – спросил Марк.

Джейн потребовалась целая секунда, чтобы понять, что он тянется к ее книге. Она резким движением прижала книгу к коленям обеими руками.

– Не трогайте!

– Извините, – он пожал плечами, словно это не имело никакого значения. – Я подумал, что надо бы сравнить время их издания. Поглядеть, какая из книг вышла раньше. Я вовсе не хотел вас обидеть.

– Они совершенно одинаковые. Видно с первого взгляда.

В эту минуту мимо них прошаркал какой-то бородатый старик. На нем было пальто с потрепанным воротником, а в руках он нес грязный бумажный стаканчик и кусок потрескавшегося картона. Сначала старикан подошел к воспитательницам детского сада, заработав парочку исполненных злости взглядов, прежде чем успел отойти подальше. Ничуть не обескураженный, он повернулся и шаткой походкой направился к Джейн и Марку, протянул женщине свой стаканчик и позвенел насыпанной туда мелочью. На куске картона было грубо и небрежно намалевано: «Пожалуйста, поделитесь!» И ниже: «Очень болит!»

Джейн отвернулась, пробормотав:

– Я не подаю.

Марк достал из своей сумки бумажник, вытащил оттуда пару однодолларовых бумажек и засунул их в стакан нищего. Старик крякнул и зашаркал прочь. И уселся на скамейку позади статуи.

– Вы понимаете, что он наверняка пропьет вашу подачку? – спросила Джейн.

Марк пожал плечами. Потом поднял очки и продолжил листать свою книгу, останавливаясь на секунду-две, чтобы рассмотреть очередную иллюстрацию. Когда он снова поднял голову, то спросил:

– Так почему вы сидите здесь? – Сделал жест в сторону бронзовой Алисы, сидящей на шляпке гигантского гриба с кошкой Диной на коленях. – И на что вам эта книга? Это имеет некое особое значение?

Она подергала ворот свитера.

– А вам какое дело?

– Извините, – Марк поднял обе руки. – Не думал, что это вас так заденет. И все-таки… Двое взрослых людей. Одно и то же место, одно и то же время, та же самая книга. Черт знает, какое совпадение! Я-то знаю, зачем я здесь оказался. А вот вы у меня вызываете любопытство.

– Так зачем вы здесь? – спросила она.

– День рождения, если хотите знать, – снова с улыбкой сказал он. – Я взял на работе отгул, чтобы сделать себе какой-нибудь особый подарок.

– С днем рождения! – сказала Джейн с некоторой теплотой в голосе.

Марк кивнул.

– А что, сидеть с «Алисой» в Центральном парке – это и есть «особый подарок»? – спросила она.