Мне хотелось просто обнять Рафаила и застыть с ним в вечности.

Боясь такого сентиментального настроя, запела:

– Быстро твое тело забыло

Губы, что любили тебя ласкать.

Будто одним воздухом были,

А теперь нас не отыскать.

Сколько этой осенью листьев

Упадет с небес, столько я тебя

Вспоминаю раз, и лишь мысли

Заставляют крылья мои летать.

Внезапно, Рафаил подхватил песню, запев мягким голосом, а я застыла, открыв рот от изумления, слушая нежный баритон, от которого моя кожа моментально покрылась мурашками.

– Если вдруг увидишь, полетели листья –

Сможешь меня понять:

Только лишь тебя в моей жизни

Так будет не хватать.

Если вдруг увидишь, полетели листья –

Сможешь меня понять:

Только лишь тебя в моей жизни

Так будет не хватать.

– Манди! Проснись!

Резко открыв глаза, с тоской посмотрела на Цветану. Щёки были мокрыми от слёз. Закрыв глаза, глубоко вздохнула.

Я увидела, почему боюсь скорой встречи со своей парой… увидела, почему нам с серафимом нельзя быть вместе…

«Воин Духа… ОН накажет серафима за связь с дочерью Тьмы, как наказал Самаила гонениями малахаев… у Рафаила отберут крылья… все шесть. Я не могу отнимать у архангела его благодать, как бы сильно не хотела быть с ним! Обрекать Высшего на вечное преследование его же братьями…»

– Нет! – Соскочив со спины кризалиса, зашагала в сторону реки.

– Ты куда? – раздался позади меня голос Таины, готовившей пикник на небольшом покрывале.

Есть не хотелось. Я желала только побыть одной. Подумать в тишине и одиночестве.

– Всё хорошо… пойду купаться, – между деревьями виднелась река или озеро, поэтому придуманная отговорка звучала довольно правдоподобно. Меня больше никто ни о чём не спрашивал, и я ушла претворять сказанное в жизнь.

Выйдя из-под тени крон, застыла на миг, оглядев окружающую меня красоту.

День только занимался, освещая округу утренним светом. Трава, совсем невысокая, сверкала росой, переливающейся в рассветных лучах. Пахло свежестью и растущими в траве цветами, скромно прячущимися от невольной гостьи. Море… я никогда не видела такого, чтобы цветная поляна вела к морским водам, накатывающим на травяную растительность чистого бирюзового цвета.

Однако места для восхищения в моей груди не было. Тоска разъедала изнутри, и я поняла, почему это чувство Святой Дух признал грехом. Жалость к себе, отчаяние – каждое из них ведёт в никуда, каждое из них не способно дать ответа на то, как теперь поступить, куда двигаться. Оно может только угнетать, затягивая человека в самого себя, откуда выбраться не так-то просто, как может показаться на первый взгляд.

– Что-то случилось? – Ко мне приблизилась Тая, её мысли хаотично метались в голове, показывая, что кикимора не поверила моим словам.

Так захотелось открыться кому-то, кто способен дать совет или просто послушать, избавив от тяжести внутри, душившей, разрешающей горечи заменить все чувства собой.

«Когда я успела влюбиться в него? Ведь видела всего раз в жизни? Как вообще у Воина Духа может быть пара? Почему и Лилит, и меня так тянет к определённым серафимам? Нить… надо разорвать её, пока никто из архангелов не понял, что Рафаил привязан ко мне. Необходимо вернуть свои силы! Я не позволю обидеть любимого никакому Высшему!!!»

Одно присутствие кикиморы придало мне сил, подарило цель. Благодарность, что меня не оставили наедине с самой собой, чтобы червоточина изнутри съедала своей тоской, затопила через край. Улыбнувшись Таине, со всей искренностью ответила:

– Всё хорошо, правда, просто тело затекло, да и не привыкла я к такому виду передвижения. Сейчас искупаюсь, и всё станет ещё прекраснее…­