И я уже говорила, что он безнадежно в меня влюблен?

– Добрый вечер, Любовь Васильевна, не побеспокоил? – Яков Матвеевич подкатился чуть ближе и учтиво склонил голову. – Я подумал над вашей просьбой – мне кажется, лучше всего арабскую атмосферу вашей спальни дополнят репродукции Анри Матисса. Его марокканский цикл – эти сочные цвета, майоликовая плитка, яркое солнце, мечети…

– Ох, Яков Матвеевич! – перебила его я, схватившись за сердце. – Миленький мой, родной, как бы я хотела сейчас с вами об этом поболтать! Но мне срочно нужно убегать.

– Что-то случилось? – корректно поинтересовался сосед. – Я могу вам как-то помочь?

Из приоткрытой двери его квартиры высунул любопытный нос рыжий безобразник Ренуар, желая тоже поучаствовать в интересном разговоре.

– Да как тут поможешь… – горестно махнула я рукой. – Сама, всё сама! Степочка так и норовит вляпаться в неприятности, нужно предотвратить. А то ведь, не дай Бог, женится еще на этой Пантере! Мне такая криминальная невестушка ни к чему.

– Вы о Катерине с пятого этажа? – удивился Яков Матвеевич. – Не знал, что ваш Степан к ней неравнодушен.

– Пока еще, я надеюсь, равнодушен. Но сегодня вечером все может измениться, и я должна проследить, чтобы этого не случилось! – твердо сказала я. – Поеду в ресторан, где она выступает, и прослежу, чтобы эта девица к моему Степочке не приставала!

– Любовь Васильевна, – поднял брови Яков Матвеевич. – Простите великодушно мою бестактность – но уместно ли это? Вы вырастили хорошего сына, у него есть своя голова на плечах, он отдает себе отчет в происходящем…

– Вот-вот, за такими эти пантеры и охотятся! – отрезала я. – Вам, Яков Матвеевич, не понять материнскую тревогу! За каждым супергероем, как я всегда говорю, стоит его мамочка. Которая правильно направляет его суперсилу и оберегает от всяких хищниц.

– Еще раз простите, – снова склонил серебристую голову сосед, ухватился за поручни кресла и начал его разворачивать. – Не смею больше вас задерживать. Да, и повторюсь: если с моей стороны нужна хоть какая-либо помощь, не медлите ни минуты, обращайтесь, несравненная Любовь Васильевна. Вы знаете наше с Ренуаром искреннее к вам расположение…

Я кокетливо улыбнулась и завернула ему с собой парочку горячих пирожков – а то чем он там, старый холостяк, питается! Сиделка его готовить не умела совершенно.

Закрыв за Яковом Матвеевичем дверь, я побежала обратно в спальню.

Так, какой наряд подойдет для дорогого ресторана, расположенного в непосредственной близости от Невского проспекта?

Пожалуй, вот эта леопардовая кофточка со сборкой на правом плече будет смотреться неплохо. А если сверху еще шелковый шарфик с тигровыми полосками повязать? Ну вот, шикарно получилось. Все лишние килограммы спрятаны. И кто теперь хищница, а, Пантера? Черные брючки – и в пир и в мир годятся. Ортопедические туфли казались грубоватыми, но на ноги все равно никогда никто не смотрит.

Я взбила свои короткие желтые кудряшки, облилась любимыми духами под названием «Персидская гурия», подхватила блестящую розовую сумочку и критически обозрела себя в зеркале. Роковая женщина, фам фаталь! Или фем? Надо будет потом у Якова Матвеевича уточнить. Воркует на французском, как уроженец Прованса, куда он мечтает переехать на постоянное место жительства.

Повинуясь внезапному порыву, я прикрепила на левую грудь большую брошь, усыпанную гранатами, и наконец-то вырвалась на улицу.

Петербург уже накрывали белые ночи. Пик их придется на двадцатые числа июня, но и сейчас, второго числа, вечера были светлыми. В этом фантастическом освещении даже наше Купчино казалось вполне себе романтичным местом.