Он понял, что бизнес, связанный с мороженым, заморозкой продуктов и кондиционерами, – это его дань памяти царству белых медведей.
Соединить несоединимое
– Меня зовут Клара. Не Лора, не Лара, – глядя поверх меня, уточняет клиентка.
– Простите, но у меня плохая память на имена. Вам важнее, чтобы я думала о вашем имени или о расстановке? – почему-то не соглашаюсь быть вежливой я.
Холеная пышная блондинка с надменным взглядом и руками, унизанными кольцами, пришла по совету преподавателя английского языка ее дочери. Именно с дочерью у Клары проблемы.
Клара меня не слышит. Замечание о том, что запрос должен быть кратким и лаконичным, игнорируется. Она нашла свободные уши, и двадцать человек вынуждены полчаса слушать возмущенный рассказ матери о дочери. Многие сочувственно начинают кивать: «Да, дети нынче пошли не сахар».
– Я ей всю жизнь отдала. Я из-за нее не развелась с ее отцом. Я замуж за любимого мужчину не вышла. Я целыми сутками работаю, поднимаю бизнес, чтобы она ни в чем не нуждалась. Обучение оплачиваю, английский, танцы, любую ее прихоть.
– Будьте добры, Клара, назовите прихоть своей дочери, которую вы оплатили на днях, в последнее время? – Я чувствую, что во мне закипает раздражение на эту женщину, а значит, мне не следует работать с ней.
– Любую прихоть, – помолчав секунду, покопавшись в памяти, раздраженно говорит женщина и, не находя конкретного ответа, быстро продолжает:
– Ленивая девчонка, делать ничего не хочет, учиться не хочет. Я ее в такой престижный вуз всунула, а она бросить хочет. Я ей брошу!
– А вас тоже родители «всовывали» в институт?
– Нет. До меня никому никогда не было дела, – дрожащим голосом отвечает притихшая вдруг женщина.
Я принимаю решение все-таки сделать для нее расстановку. Для нее и для ее дочери.
Ставим заместителей Клары и ее дочки Виолетты. Хрупкая девушка ищущим нежным взглядом пытается заглянуть в лицо матери, затем подойти к ней, но та беспокойно отходит и отворачивается от ребенка. Так повторяется трижды. Как только дочь приближается, мать нервно отодвигается от нее.
Заместительница матери на вопрос о чувствах говорит:
– У меня есть какое-то важное несделанное дело. А дочка будто мешает, путается под ногами.
Клиентка на своем месте согласно кивает головой. Дочь путается у нее под ногами, и мать оплачивает ей все, чтобы та не мешала.
Я ставлю заместителей родителей Клары. Их отталкивает друг от друга. Женщина, играющая Клару, оживает. Она бегает от одного родителя к другому. Она всем телом, жестами, взглядом хочет соединить их, наконец, не выдерживает, топает ногой и тащит отца за руку к матери. Тот на время подходит, но некая сила отбрасывает его от нее, будто взрывной волной.
– Мы словно одинаково заряженные полюса магнита. Нас отталкивает друг от друга, – говорит заместительница матери.
– Аналогично, – сухо отвечает заместитель отца. Глаза у Клары краснеют и наполняются слезами. Она плачет.
Ее заместительница подходит к матери и пытается подтянуть ее за руку к отцу. Та делает шаг, но останавливается и отрицательно качает головой.
Женщина, играющая Клару, в бессилии садится на пол, поочередно переводя взгляд то на мать, то на отца. За ее спиной одиноко стоит ее дочь и не сводит с матери глаз, полных отчаяния и любви. Расстановка показала, что женщина застряла в родительско-детских отношениях. Неосознанное стремление соединить родителей, полная включенность в этот, по факту, бессмысленный процесс закрывают от нее действительную реальность.
В расстановке отец и мать поочередно говорят Кларе, смотря в глаза: «Как пара мы расстались. Это наше решение и наша ответственность. Оставь это нам. Но для тебя мы всегда остаемся любящими родителями». Видя, что заместительница Клары мешкает, я попросила отца и мать сказать еще одну, более жесткую и отрезвляющую фразу: «Что бы ты ни делала, наше решение тебе не изменить». Как ни странно, это подействовало на женщину. Она, наконец, облегченно вздохнула, развернулась спиной к родителям, постояла немного и сделала шаг навстречу дочери. Она ее увидела! Они обнялись.