– Вы преувеличиваете, Дед, – чуть нахмурилась после моих слов она, но тут же рассмеялась. – Ой, простите, мне так непривычно называть вас Дедом!

– А Бинго? – я лукаво улыбнулся ей и подмигнул.

– И Бинго тоже.

– Тогда зовите меня Иван. Это имя мне подходит. Иван, не помнящий своего родства… Очень для меня символично.

– Иван? Очень странный выбор.

– Ну, почему же? В истории этой страны неоднократно появлялись Иоанны. А что Иоанн, что Иван – всё едино! А уж если присовокупить к Иоанну прозвище Тёмный, то вообще красота получается. Иоанн Тёмный, – я горделиво приподнял голову, словно изображая профиль для чеканки на монетах, – так я коронуюсь на местный престол! Если выживу, конечно, во всей этой кутерьме…

– Ммм, весьма самонадеянно. Я считала вас более здравым человеком, хоть и храбрым до умопомрачения. Вы сколько раз уже были ранены?

– Раз пять и раза три контужен.

– А по вам и не скажешь!

– Спасибо, вы очень любезны. Да, у меня крепкий организм. И дополнительно для исцеления я принимаю отличные лекарства.

– Вот скажите: и зачем вам пускаться во все тяжкие?

– Дело в том, что прошло уже больше недели со дня смерти диктатора. Совсем скоро пройдёт внеочередное заседание Дерга, где будет решаться судьба Эфиопии. И будущее этой страны напрямую зависит от того, кто возьмёт власть. А добровольно, как вы знаете, властью обычно никто делиться не намерен.

– Я надеюсь, что в Дерге сумеют договориться, – высказалась доктор.

– Может быть, – задумчиво проговорил я. – Но с большей вероятностью всё сложится совсем по-другому. Скажем: сначала договорятся, а потом вдруг разойдутся во взглядах. Такое часто бывало, и не только в Африке.

– Ну, вы-то в любом случае комиссованы.

– Да, – покладисто кивнул я, найдя повод сменить тему. – Это дела государственные, а я хотел бы узнать больше о вас. Если это возможно…

– Возможно, – Любовь вскинула голову. – Родилась и жила в Саратове, там же закончила местный медицинский институт. Там же вышла замуж, там же развелась после неудачного брака, туда же намерена вернуться после командировки.

Слушая девушку, я отпил пива теджу, потому как пить местную водку не рискнул, а ничего лучшего здесь не оказалось. Дама пила местный освежающий напиток. К её услугам на столе стояли ещё и фанта с соком.

– Понятно, а мне о себе рассказывать особо нечего. Родился где-то в саванне, колесил по всему Сомали. Потом судьба забросила в Джибути, а уже оттуда я попал в Эфиопию. Направили в СССР учиться на артиллериста, вернулся обратно и всё время воевал.

– Какая у вас интересная жизнь!

Сдержаться я не смог и скривился, как от зубной боли. Любовь это заметила и рассмеялась.

– А хотите поехать со мной в Союз?

– Почему нет? Когда такая красивая и приятная женщина предлагает, грех отказываться.

– Я вас спасу, если здесь всё будет плохо!

Я взглянул на Любу: «Моя ты самоотверженная совушка!». Сердце вдруг захлестнула такая жаркая волна благодарности и удовольствия, что я, вероятно, не смог её удержать, и моё лицо дрогнуло. Шрамы на нём словно немного размягчились, утратив острые края, и я будто помолодел.

Девушка тут же заметила это и, поддавшись какому-то порыву, положила свою ладонь поверх моей руки.

– Я вас спасу, – повторила она, проникновенно глядя мне прямо в глаза.

Нет! Не в глаза Любовь смотрела, а прямо в душу!

От этих простых, идущих от самого сердца слов я привстал и потянулся губами к её лицу. Но в губы девушку поцеловать не удалось, она быстро сориентировалась и подставила мне белую, в редких крапинках веснушек щёчку. Не дав разочарованию коснуться своего сердца, я с упоением чмокнул нежнейшую, алебастровую щеку, вдохнув попутно фиалковый запах её кожи. Эх, жаль, обнять её не удалось! Любовь как-то поспешно засобиралась, посчитав, что уже перевыполнила все нормы романтического общения. Ну, что же, надо провожать.