Полицейские забирались в высотки, сканировали помещения и проверяли документы у всех обитателей. Иногда те, у кого не имелось вида на жительство, начинали отстреливаться. Но сегодняшний рейд проходил тихо, будто бы все бандиты решили перебраться поглубже в трущобы. Одинаковые обшарпанные коридоры, заваленные мусором и провонявшие им настолько, что не справлялся респиратор. Детские крики и бесконечные ряды разломанный мебели и рваной одежды, развешенной по веревкам. Такие же бесконечные заверения, что вид на жительство потерян буквально минуту назад, а разрешение на работу выдадут завтра. Рутина, одним словом. 

Неприятности начались в самом последнем доме, сканер засбоил, а после вдруг выдал целую комнату, набитую людьми. Пока Гарсия вскрывал дверь, несколько нелегалов рванули наружу через окна, будто чокнутые паркурщики.

Джобс и Гарсия таращились, а Катарина всучила им занимавший обе руки "скорп" и подбежала к ближайшему окну. Экзоскелет поскрипывал, но скорость держал хорошо, и также хорошо помогал карабкаться по стенам, только знай себе выискивай уступы и трещины. 

Нелегалы разделились на две группы: часть рвалась вверх, другие через налаженные между балконами мостки пытались сбежать в соседнее здание. Катарина рванула за второй группой, у первой все одно нет шансов улететь с крыши. 

Выкрикнув приказ остановиться, она перелезла через балконное ограждение и побежала по тонким мосткам. Нелегалов было человек семь, все молодые парни, но куда им скрыться от механических приводов экзоскелета? Катарина подстрелили первого из парализатора, когда парень поравнялся с дверью внутрь дома. Нелегал дернулся и упал на пол, ничего скоро его подберут, а ей останавливаться нельзя. Второй попался в узком коридоре, ещё двое — на лестнице. Третий и четвертый попытались атаковать сержанта полиции, за что поплатились парой тычков бронированным кулаком и выстрелами с близкого расстояния. Пятый, судя по данным датчиков, спрятался в одной из пустующих комнат, а шестой и седьмой продолжали спускаться вниз. 

Катарина бежала следом, резво перепрыгивая через несколько ступеней, пока неожиданно не поскользнулась и не полетела вниз. Мир все вращался и вращался, а она никак не останавливалась. В голове же крутилось назойливое: “Попаду в больницу — и мама прикончит за пропущенный ужин".

— Эй, эй, мисс открывать глаза! — говорили с таким акцентом, что внутренний голос панически всхлипнул “стреляйбеги”, а после хлопнулся в обморок. Сама же Катарина, наконец, пришла в себя и уставилась на нависшего сверху мужчину. 

Ее ровесник, возможно, чуть старше. Темноволосый и загорелый, но глаза светлые, таких сочетаний не бывает у местных. Ещё он настолько широко улыбался, будто нашел не сержанта полиции, а богатую наследницу, вмиг отписавшую состояние и сбежавшую с любовником на другую окраину Империи. 

— Себя чувствовать радость? 

— Буйный восторг чувств делать покупки в ваш магазин! 

Кто знает, отчего в мозгу всплыла именно эта строчка из инструкции к “шершню”, но Катарина оттараторила ее без заминки и попыталась оторвать взгляд от мужчины, или скорее парня. Да покарает ее сама святая покровительница, но более прекрасной обезоруживающей улыбки нет на всей Лусие. И таких лучистых глаз. И длинноватой неровной челки, и…

Катарина украдкой протянула руку к затылку и нащупала там шишку и запекшуюся кровь. Пока она катилась по ступеням слетел шлем, и теперь из-за удара по голове даже этот немытый нелегал казался эталоном мужской красоты. Хотя почему “немытый”? Вони от него не чувствовалось, или же ее перебивала вонь, пропитавшая высотку. Но любые сомнения трактуются в пользу подозреваемого, поэтому временно этот подозрительный субъект признан чистым. И красивым.