Булатов прожигал меня глазами.

— Так понимаю, вы настроены категорично? — сухо осведомился он.

— Вы только скажите, зачем вам это все нужно? Как давно вы знаете правду? — этот вопрос мучил меня со вчерашнего дня.

— Совсем недавно.

— Мне бы хотелось сразу прояснить про ту ситуацию в клубе… — я выдерживала долгий и внимательный взгляд. — Я образцовая и примерная мать, мать-одиночка. И в подобных местах никогда до того дня не бывала и оказалась в вашей комнате совершенно случайно. Мне очень стыдно за произошедшее и, если вы захотите каким-то образом использовать это против меня, знайте, вы тоже там были, но только сомневаюсь, что не по своей воле, в отличие от меня.

— Не по своей воле? — его глаза потемнели, а в тех промелькнуло недоверие.

— Именно. И... можно еще один вопрос? Вы узнали, что я мать Нади до того, как мы... Мы встретились тем вечером в клубе или уже после?

— После. В тот вечер я прилетел в Питер после разговора с Антониной и был озадачен, с чего начать свое мини-расследование.

— Спасибо за честность.

Я узнала ответы на все интересующие меня вопросы.

— Я хотел бы увидеть дочь.

В груди больно кольнуло от этих слов. Дочь... Надя — моя дочь!

— Встреч с девочкой я не запрещаю, но настоятельно прошу вас держать дистанцию, потому что это живой человек, а не игрушка. Да, я не исключаю возможности ошибки, и Надя может быть действительно вашей дочерью, но я в этом разбираться не собираюсь и ребенка вам не отдам. Ни вам, ни кому бы то ни было. А если вы обратитесь в суд, я буду вынуждена продать недвижимость и оплачивать не лечение дочери, а наше проживание с детьми на съемной квартире и судебные тяжбы. Потому что я найду лучшего адвоката в этом городе, но сохраню за собой право, чтобы дочь осталась со мной. И я выиграю это дело любой ценой.

Я резко поднялась на ноги, меня потряхивало, но я сказала все, что хотела и, если Булатов был последним мерзавцем, он конечно начнет со мной войну за ребенка. А если нет... Я больше рассчитывала на то, что все это какое-то недоразумение и ошибка, и Глеб вскоре исчезнет с наших горизонтов.

— Ксюша? — я услышала позади голос Алины и вздрогнула.

Она с интересом смотрела на меня и моего спутника. По зажегшемуся огню в глазах подруги я поняла, что ее визита ко мне домой сегодня не избежать.

— Какая неожиданность... — протянула она, не сводя глаз с Глеба. — Привет!

— Здравствуй, Алин, извини, но я тороплюсь. И вас тоже больше не смею задерживать, — взглянула мельком на Булатова. — Всего хорошего.

— До свидания. Но что-то мне подсказывает, что это не последняя наша встреча, — по чувственным губам скользнула ухмылка.

13. 13

Ксения

Я быстрым шагом перешла на противоположную сторону улицы, мечтая, как можно скорее вернуться домой, к детям, чтобы почувствовать себя в привычной и уютной раковине. Меня все еще потряхивало от нашей встречи и разговора с Булатовым, и теперь мне требовалось время, чтобы осмыслить услышанное. Я на секунду обернулась в сторону большой и черной машины, которая стояла у кафе. Глеб уже покинул стены заведения и, облокотившись об капот, смотрел мне в спину.

Скрывшись за углом, я замедлила движение и перевела дыхание. Я вела себя эмоционально, но говорила правильные вещи. Никому свою дочь по первой прихоти отдавать я была не намерена, какие бы ошибки в прошлом ни случились в этой семье. Мне было на это совершенно плевать, как и им всем на нас целых два года. А если Глебу действительно важно принимать участие в воспитании Нади, то я противиться и препятствовать их встречам не стану, но и девочку — мою маленькую дочь — никому не отдам! Будь Булатов хоть трижды ее настоящим биологическим отцом. Не отдам. Точка.