И какого, спрашивается, чёрта, если в итоге она всё равно присвоила их себе?!

Приняв душ, я вытащила со дна так и не разобранной вчера сумки костюм цвета слоновой кости. Простоват, но зачем мне выпендриваться? Повесила отделанный бусинками топ на плечики и перекинула через перекладину брюки. Пусть только Каширин попробует что-нибудь сказать!

Что входит в обязанности «мамы на замену», мне так никто и не объяснил.

Я заглянула в детскую. Думала, Аня ещё спит, подобно своей матери, но она сидела на постели и перекладывала игрушки.

– Доброе утро! – Я вошла в комнату.

– Мама!

Игрушки градом посыпались на пол, а мелкая радостно потянулась ко мне.

– Э-э-э…

Я её обняла, только что делать со столь бурным энтузиазмом?

Глотая слова, она принялась рассказывать мне что-то, тыча в свои игрушечные «сокровища», а мне оставалось только по-идиотски улыбаться.

– Пи, – вдруг объявила она.

Точно! Вот я дупло!

– Разумно, – согласилась я и спустила её на пол.

Детская и прилегающая к ней ванная были шикарными. Продуманными до мелочей. Закончив с утренними процедурами, я надела на дочь Александра серо-розовый халатик с кошачьими ушками на мягком капюшоне и повела вниз.

***

Александр вышел в холл как раз тогда, когда мы завернули к кухне, и Аня, высвободив ручонку, понеслась к нему.

– Доброе утро, солнышко! – Он подхватил её прямо на бегу и поднял на руки. Подкинул, и она засмеялась.

– Мама пришла! – ткнула в мою сторону.

– Я ещё вчера пришла, – напомнила я.

– Ко мне!

– Она хочет сказать, что ты пришла утром к ней в комнату, – перевёл он.

– А ты откуда знаешь?

Жалость ли в его глазах появилась, сочувствие или пренебрежение, я не разобрала, но стало в очередной раз обидно.

– От камеры и радионяни, – ответил он с откровенной снисходительностью, как дуре.

Я пришла в ярость.

– То есть ты следил за мной?!

– Не за тобой, а за дочерью.

Он поставил Аню на пол. Снисходительность появилась и в глазах, а я почувствовала себя глупо. Вчера горничная выдала радионяню и мне, предварительно объяснив, как ей пользоваться, но за ночь из неё не раздалось ни звука.

Я поджала губы. Аня побежала в кухню, и я, ещё раз глянув на мужа сестрицы, последовала за ней.

***

Время до десяти утра, когда пришла пора выезжать, пролетело неимоверно быстро. Я успела выпить чашку кофе и обляпаться детской кашей с головы до ног, пытаясь уговорить Аню позавтракать.

– Опаздываешь, – констатировал Александр, когда я впопыхах, лихорадочно вспоминая, взяла ли паспорт, переоделась и выскочила из дома.

– Взял бы сам и покормил свою дочь.

– Это твоя задача. Но ты могла бы попросить Ларису.

Пока я думала, кто такая Лариса, Александр открыл дверь машины.

– Горничная, – сказал он. – Лариса – горничная. Вторую зовут Лена.

Я наградила его раздражённым взглядом и нырнула в машину.

За рулём сегодня был Алексей, его-то я запомнила. Посмотрев на меня через зеркало, он сдержанно кивнул, и мы поехали к воротам, а заодно и к моей новой фиктивной жизни.

– Почему не надела платье? – спросил Александр, вскользь посмотрев на меня.

– Тебя мой костюм не устраивает?

– Для провинции неплохо.

Я резко повернулась к нему с намерением сказать, что если он не прекратит, мы закончим всё здесь и сейчас, но мне помешал зазвонивший телефон.

Потеряв ко мне всякий интерес, Александр ответил и стал обсуждать дела, а мне только и оставалось поглубже вдохнуть, чтобы унять огненный шар гнева в груди. Раз умный такой, мог лучше подготовиться. Может, мой костюм и провинциальный, но и я всю жизнь в провинции прожила, вдали от модных бутиков и золотых писсуаров!