Виталий выдерживает паузу, но не закрывается.

- Если бы любил, давно бы завел. Последняя его, Агатка, выла аж, что хочет семью и маленьких. А у хозяина один ответ - я сделан только для бизнеса.

- Ну надо же!

Мой возглас удивления такой искренний, что шофер крякает.

- Ох, разговорился я с вами, Василиса. Вы так на мою сестренку младшую похожи в молодости. Язык развязался. Плохо про начальство сплетничать! Тем более, мужик Егор Федорыч более чем хороший.

У Виталия даже дыхание сбивается. Спешу его успокоить.

- Не волнуйтесь, разговор останется между нами. Я и сама хороша - женское любопытство.

- Доедем быстро, пробки низкие, - водитель переводит разговор на нейтральную тему.

В прогнозах он не ошибается, и вот мы уже перед школой. Забираю Машку, она улыбается Виталию как родному. Из бардачка тот достает для нее детский набор сладостей с маленькой мягкой игрушкой сверху на коробке. В первую нашу поездку Золотов высказал сожаление, что не подготовился. Теперь Машутку время от времени ждут сладости.

Я, наверное, не должна их принимать, но для мелкой это такой праздник. Когда-то он, впрочем, закончится. Как только Золотову надоест стараться вхолостую. Но Машка отвыкнет… Мне же в голову приходит другое.

Тогда у Герасимова совсем будут развязаны руки. Мало того, что я перед ним в долгах, он еще в личном плане закусился. И расшаркиваться, как Золотов, явно не будет.

- Вася, почему ты грустная?! - громко интересуется Маруська.

Выдавливаю улыбку.

- Я устала, милая. Кто это там у тебя?

Маша счастливо хихикает.

- Лемур!

Маму я едва дожидаюсь, сразу начинаю одеваться и иду домой. А то еще она заметит мое подавленное состояние. Начнутся расспросы, а что тут обсуждать? Надеюсь, с Герасимовым обойдется. Разочаруется он во мне или еще что-то. Защищать меня некому, не в полицию же идти. Меня пока никто не насилует и не убивает.

Мысли, конечно, «позитивные» перед вечерней прогулкой. В сумочке болтается баллончик со времен, как я овдовела. Электрошокер еще что ли купить…

Хотя бы по времени еще не так поздно, во дворе полно народа. Иду относительно спокойно, вздрогнуть меня заставляет только мой же телефон. На экране сурово высвечивается - Золотов. Эх, Виталий ему наверняка доложился, и тот сейчас устроит мне интервью. И построже, чем могло бы быть от мамы.

- Василиса, добрый вечер! - хотя в начале олигарх сама вежливость. - Можете говорить?

- Да, я иду от мамы домой, - зачем-то сообщаю подробности, - здравствуйте.

- Хорошо, - констатирует Золотов, - я заеду к вам на днях, кое-что обсудить. У вас всё в порядке?

Он хочет, чтобы я сама заговорила про Герасимова? И какую информацию он хотел бы услышать?

- Приезжайте, тем более я скоро ухожу в отпуск. Обсудим, как в ближайшие дни будет строиться работа с вами.

Может, он, наконец, придет в себя и будет подыскивать сурмать? Уже, наверное, понял, что я кандидатка довольно проблемная. Нужны ему тёрки с кредиторами моего мужа?

- Вы зашли в дом? - Егор перебивает мои мысли о нем.

Я как раз открыла подъезд.

- Вызываю лифт.

Слышу дыхание мужчины.

- Мне казалось, вы чего-то опасаетесь. А вы бегаете по темноте.

Ну ничего себе!

- Мы не в глухой деревне, - отвечаю ему уже в лифте, - улицы освещены. И потом, это необходимость. Я привожу сестру домой, потом ухожу к себе.

Чего это я отчитываюсь…

- Да, этот момент я как-то упустил, - сам с собой произносит Егор, - вы в квартире?

Вот нетерпеливый.

- Открываю тамбур.

Он там усмехается?

- Осторожнее с соседскими великами.

Так и хочется показать язык. И почему-то отпускает напряжение.