Незнакомка растянулась на полу, сжалась вся, словно замёрзла. Закрыв глаза, она засипела. Неужели настолько не осознавала происходящее, что вырубилась, оказавшись в тепле?

Вздрогнув от вопроса дочери, я перевёл на неё внимание, тотчас очнувшись. Варе точно не следовало лицезреть такое «снежное чудо».

— Варя, пойди в комнату. Я сам разберусь с тётей. Она ударилась, поэтому упала. Не переживай, я помогу ей.

Обойдя распластавшееся на пороге «чудо», я попытался закрыть дверь, но неосторожно стукнул незнакомку по вытянутой ноге. Она даже не шелохнулась, словно и не почувствовала удара. Вот же!.. Стиснув зубы, я оттолкнул торчащую ногу в сторону и всё-таки запер дом. Не хватало еще, чтобы ребенок простудился из-за пьяной девчонки.

— Тёте настолько больно, что она больше не сможет встать? — испуганным голоском спросила Варя.

Наверное, дочку шокировало моё обращение с тётей. Пусть больно я той и не сделал, а выглядело, наверное, не особо со стороны.

— Малыш, пойди, поиграй у себя. Здесь холодно, и ты можешь заболеть.

Натянуло в дом знатно, — даже сам продрог, — а дочка одета в тонюсенькую пижаму. У нас было тепло, ведь я, как следует, протопил печь, однако мы потеряли немало тепла из-за этого лохматого монстра в платье принцессы.

Как назло, Варя не спешила уходить: ей любопытно, что же такое случилось с «тётей» и почему та лежала, не шелохнувшись.

— Солнышко, если не будешь слушаться папу накануне праздника, то Дедушка мороз решит, что не должен в этом году отдавать тебе подарок.

Варя надула губки, посмотрела на меня так, словно я лишил её вкусной конфеты, и поспешила на второй этаж. Она несколько раз настороженно обернулась в сторону нашей гостьи, но всё-таки ушла.

— И зачем мне сдалось это недоразумение на ножках?

Присев рядом с девчонкой на корточки, я постарался разбудить её.

— Девушка, просыпайтесь! Вы не по адресу! Ау!

Ткнув ей в бок пару раз, чтобы убедиться, что не померла, я вспомнил счастливый видок, с которым она ввалилась в дом, и заплетающийся язык, едва ворочащийся во рту, когда пыталась поздравить с Новым годом. Девчонка сладко причмокнула губами, и меня обдало ужасным запахом перегара. Серьёзно?

Поднявшись, я отошёл на пару шагов назад и продолжил наблюдать за ней.

Молодая такая, но сколько же выпила, раз от неё разит на расстоянии? Еще и отключилась одномоментно.

Девушка прижимала к себе сумку, словно та была её мягкой плюшевой игрушкой, с которыми обычно обнимаются дети во сне. Можно было бы заглянуть и посмотреть её документы, отправить домой на такси. Вот только отправлять в таком состоянии неправильно как-то, да и сам я её отвезти домой не смогу, потому что Варю одну не оставлю. Голова пухла от вариантов, как поступить, и всё утыкалось в одну проблему: проще позволить этой несуразице переночевать здесь, а утром отправить восвояси.

Попытка поднять девушку провалилась. Я бросил взгляд на лестницу, понимая, что до второго этажа дотащить эту тушку не получится. Вроде бы маленькая, а такая тяжёлая. Сколько же надо было выпить и съесть, чтобы сейчас так много весить? Поняв, что дело больше в её состоянии — она растеклась, словно подтаявший холодец на праздничном блюде, — я покосился в сторону комнаты на первом. Это была спальня Иры когда-то, но пока женщина не приехала, а мне следовало куда-то пристроить пьяное чудо в снежных лохмотьях.

Дотащив девицу до кровати, я уложил её, и покрывало тут же стало мокрым. Если оставить её как есть, то непременно заболеет. Я чертыхнулся и стянул с девицы пальто, бросив в кресло, находившееся рядом. Туда же отправилась сумка, в которую девчонка вцепилась мёртвой хваткой, и я едва смог разжать её пальцы.