Изнутри не доносилось ни звука. Ни плача, ни даже детского всхлипа.

— Лаура! — позвала она. — Ты здесь, девочка?..

К ее огромному облегчению из-за двери донесся тихий топот маленьких ног, напоминавший шелест. А следом робкий мелодичный голосок:

— Я здесь, моя королева, как вы и приказали. Мое наказание закончено?

— Конечно, милая, — произнесла Ульяна, едва не плача. За что можно наказать маленькую девочку, которую она видела в своем воображении? Чем так сильно мог провиниться ребенок, раз его закрыли на замок? — Сейчас я помогу тебе!

Она снова подергала замок. И тот снова не поддался.

Но ведь с цепями получилось?

Ульяна прикрыла глаза, сосредоточившись. Где-то внутри нового тела таилась великая сила. Как бурная горная река, она все набирала мощь, разрасталась, проникала в кровь, заставляла пульс учащенно биться в виски. Если чем-то и можно разомкнуть замок, то только ей.

— Давай же, давай!.. — требовала Ульяна.

На лбу выступила испарина. Этот замок был куда прочнее цепей, явно сделан из другого металла. Неужели все усилия тщетны?

— Проклятие! — не сдержалась Ульяна.

Злость и паника застилали разум. Она не представляла, как давно Лаура находится взаперти, но ее голосок показался слабым и изможденным. Ульяна должна была открыть эту дверь. Хоть зубами, но разомкнуть ненавистный металл.

Проклятие!

Верно, проклятие. Дементий что-то говорил о великой силе, мощи, в прямом смысле сосредоточенной в ее руках. Ульяна стянула перчатки и, снова схватив замок, прокляла его так, что тот рассыпался в прах. Дверь с облегченным скрипом отворилась.

Но Лаура не спешила покидать душную тюрьму.

Она стояла посреди кладовки, выражая полную покорность. Стоическое смирение со своей участью. Не поднимая головы и не рискуя встретиться взглядами с матерью, девочка вдруг покачнулась, точно былинка на ветру, и начала оседать на пол…

4. Глава 3

— Милая!..

Ульяна устремилась к малышке, но вовремя вспомнила о перчатках. Навредить Лауре она не хотела, а то, что с ее прикосновениями что-то не так, успела убедиться. Разрушительная сила хороша для взлома замков и цепей, но не для прикосновений к ребенку.

Скорость движений была слишком стремительной. Молниеносной. Ульяна видела, как Лаура падает, точно в замедленной съемке. За это время удалось успеть натянуть перчатки и подбежать к девочке. Подхватить ее на руки в нескольких сантиметрах от пола.

— Да кто же тебя так? За что?.. — вознегодовала Ульяна. — Неужели я? Твоя мать?..

Это было немыслимо и чудовищно, то, что происходило на ее глазах. Лаура была уменьшенной копией женщины, которую она увидела сегодня в зеркале. Родство налицо. Выходит, родная мать заточила дочку в кладовке? Неужели сама навесила непробиваемый замок?

Ульяна приложила голову к узкой груди Лауры, услышала, как бьется маленькое сердечко. Девочка дышала. Но, кажется, была без сознания.

— Сейчас мы тебе поможем, — пообещала Ульяна.

Вынесла девочку из кладовки и уверенной поступью направилась в другое крыло замка. Вес девочки практически не ощущался, не только потому, что Лаура была худенькой и маленькой. Но и потому, что сама Ульяна вдруг стала такой сильной, что легко смогла бы выдержать вес племенного быка, не то, что ребенка.

— Клим!

На ходу Ульяна выкрикнула имя и представила низкорослого старичка с серебристой бородой и длинными волосами, раскинутыми в живописном беспорядке по узким плечам. Судя по белоснежному одеянию, очкам с толстыми линзами и чемоданчику в руках — лекарь.

Ульяна сама не заметила, как добралась до детской. Ногой распахнула дверь и внесла ценную ношу, бережно уложила на постель поверх черного бархатного покрывала. На его фоне бледное личико Лауры казалось совсем белым.