- Откуда мне знать, что вы говорите правду?

- Ты это серьезно? – цыкает незнакомец. Его брови сведены на переносице, он буравит меня недобрым взглядом и по скулам ходят желваки.

- Серьезно, - я продолжаю стоять на своем, несмотря на то что внутри поджилки трясутся.

- Есть основания мне не доверять? Много мужчин готовы взять на себя чужого ребенка, по-твоему?

Позади машины раздаются громкие недовольные гудки клаксона и незнакомцу приходится отвернуться. Он снова трогается с места, но не торопится набирать большую скорость.

- У меня есть основания не доверять, - возражаю я, осмелев.

- Могу показать тебе паспорт.

- Давайте.

- …но не сейчас. При мне только водительские права. Уж извини, что не таскаю с собой паспорт. Хотя бы скажи, он в безопасности?

Я молча разглядываю мужчину. Хоть с моего места и видно всего часть лица, я прекрасно замечаю, что он выглядит очень уставшим. Но кто даст мне гарантию, что это действительно не один из людей Назара? Те тоже могли не спать ночь и искать уплывшую прямо из-под носа добычу, особенно если им всыпали по первое число.

Меня разрывает от внутреннего выбора. Я боюсь за ребенка, но и, если это его отец, то мне несказанно повезло, что он нашел меня сам. Иначе бы неизвестно, как сложились бы обстоятельства. Вполне возможно, что у Назара очень куча знакомых во многих сферах власти, а это значит, что даже из органов опеки ему могут позвонить, когда ребенок окажется у них.

Но что если нет? Что если цель этого мужчины – просто выведать у меня адрес? Да, он пока не угрожает, но ведь только пока. Решение слишком тяжелое, от него жизнь маленького ребенка зависит, и, что хуже всего, я должна его принять всего за какие-то секунды.

Перехватив мой взгляд в зеркале, мужчина говорит:

- У моего сына пятнышко вот здесь на ручке, - он поднимает одну руку и пальцем указывает на место у сгиба локтя.

Я хмурюсь. Помню, что у него действительно есть небольшое родимое пятно на этом месте, но ведь этот факт тоже ни о чем не говорит, его мог знать и посторонний.

- Как зовут малыша?

- Платон, - без колебаний отвечает незнакомец.

Платон. Наконец-то я хотя бы узнала имя ребенка, которого спасла…

- А вас как зовут?

- Марат.

- Где его мама?

- Тебе не кажется, что для посторонней девчонки ты задаешь слишком много вопросов? – раздраженно спрашивает мужчина, снова пронзая меня взглядом через зеркало.

Но я теряться не собираюсь, иду в наступление сразу же:

- Если бы не я, ваш ребенок бы погиб! – выпаливаю резко, - Я лишь хочу выяснить, как так случилось, что Платон оказался в мусорном баке, выброшенный как какой-то ненужный мусор! Вы хоть представляете, Марат, что бы с ним стало, если бы я не проходила тогда мимо? Суббота, семь утра! Он бы замерз прямо там!

Мужчина поджимает губы. Мы останавливаемся на светофоре, и Марат трет переносицу пальцами. В этом жесте столько усталости, но сейчас он хотя бы не взвинчен. Видимо новость о том, что малыш все-таки найден, помогла успокоиться.

- Я не спал все это время, искал сына. Извини, что был резок, - неожиданно просит Марат прощения негромко.

Я обнимаю себя руками и бубню под нос:

- Неплохо было бы еще извиниться за то, что ваш друг меня ударил.

Наши взгляды снова скрещиваются и в серых глазах Марата сначала видится отблеск металла, будто он вот-вот хочет сказать что-то жесткое. Секунда – и взгляд смягчается, даже межбровная складка разглаживается, и мужчина кивает:

- Ты права. Прости. Этот фокус с моим охранником и правда был лишним, просто… знаешь, не каждый день у тебя крадут детей. Еще раз извини. Я заглажу вину материально, обещаю, и дам большую сумму сверху за твою помощь и за то, что была все это время с ребенком, если ты вдруг переживала, что я не буду благодарен.