- Да-да, одну минуту, - спряталась за дверями гардеробной, поспешно натягивая первые попавшиеся джинсы и кашемировый свитер.  

Не хватало еще, что бы она нажаловалась Берсерку, что я увиливаю от своих прямых обязанностей. Уверена, стоит дать повод этой зверюге и от меня мокрого места не останется. Уж это я отчётливо прочла в его взгляде.

- Всё. Я готова.

- Тогда пройдите со мной. Пора вам уже познакомиться с сыном.

Каждый раз, когда Куина называли моим сыном, становилось не по себе:

- Можно не называть его так? По крайней мере, пока его отца нет рядом. Я ведь не его родная мать.

- Если хозяин сказал что это ВАШ сын, значит он ВАШ, - произнесла таким суровым тоном, словно я нерадивая мамаша, которую силком приволокли выполнять её долг. -  Простите, но я не имею права поступить иначе.

- Понимаю. Знаете, я ведь до этого дня ни разу не имела дела с такими маленькими детьми и не имею никакого понятия, что делать и как себя вести.

- Материнский инстинкт один из сильнейших, так что поверьте, как только вы возьмёте его на руки сами поймёте: что и как.

- Надеюсь.

* * *

Когда вы вошли в спальню, малыш седел на игровом коврике, заливаясь слезами. Наверное, его грустное личико навсегда отпечаталось в этот момент в моей памяти.

Он был таким несчастным, хрупким и беззащитным, что я почувствовала, как сильно начинает вибрировать в груди, сжимаясь до вполне ощутимой боли.

- Нужно его покормить, - протянула бутылочку, и мне не оставалось ничего, кроме как подойти к нему, осторожно поднимая на руки.

Это было так странно и, в тоже время естественно, что страх постепенно начал отступать в сторону. Стоило мне прижать Куина к груди, и он тут же уткнулся мне в шею, шмыгая носом. Крохотные ручки сжали мягкий свитер, и я инстинктивно погладила его по спине, чтобы успокоить.

- Чь… - инстинктивно начала покачиваться, как это делали знакомые мне мамочки. – Чь…

Опустившись к его головке, я с опаской втянула запах тонких волосиков. Нужно было сразу понять, смогу ли я проводить с ним время в непосредственной близости или мне всё-таки придётся принимать определённые меры, чтобы терпеть его присутствие. Я ведь ещё никогда не имела дела с волчатами и не знала насколько сильный у них запах.

«Карамельным молоком и ромашкой» - с облегчением пронеслось у меня в голове, позволяя облегченно выдохнуть.

И почувствовав, что он больше не всхлипывает, я присела на стоящее в углу кресло качалку, укладывая малыша на локоть. Предложила малышу бутылочку, и он тут же обхватил губами соску, с упоением потягивая смесь.

Я наблюдала за тем, как спокойно он изучает меня голубыми глазами. Как время от времени тянется к моему лицу теплой ручкой и играется с волосами, даже не подозревая, что я не его мама.

- Хозяин был прав, вы на самом деле ему нравитесь, - удивлённо проговорила Гретта, словно произошло что-то воистину невероятное. – Впервые вижу его таким спокойным и умиротворённым. Как же повезло, что у Виктории оказалась сестра. Кто знает, может, ты сумеешь утешить не только Куина, но и его отца.

А вот на такое я уже не соглашалась. Одно дело ребёнок Вики и совсем другое её мужик! Хватит уже с меня оборотней. И так через себя переступаю, нянчась с маленьким волчонком.

- Уверена, ваш хозяин справится сам, - очень хотелось выплеснуть на неё всё своё негодование, но от одной мысли, что женщина расскажет об этом Берсерку, становилось не по себе.

- Не любишь Волков? – подошла Гретта, подкладывая под засыпающего Куина тоненькое одеяльце. 

- Не люблю. Каким образом вообще можно любить кого-то… такого? Самовлюблённые, жестокие деспоты, которые пользуются слабыми в своё удовольствие.