– Вчера ты была истощена. Далвертон предположил, что ты истощена из-за сражения с собственной магией, – в голосе Кайрнеха слышалось отдаленное рычание. – Но тогда возникает вопрос: что заставило тебя потерять контроль? Ты не выплеснула пламя при встрече с принцем, ты не сожгла свои покои, получив письмо. Да и мои новости не произвели на тебя особого впечатления.

– Люди с детства учат своих детей держать эмоции в узде, – я не врала. Но и не говорила всей правды.

– Всех учат, – напомнил Кайр, – но только ты идеально держишь себя в руках.

– Знаешь, с таким пламенем, – горько хмыкнула я, – идеальный самоконтроль – мой лучший подарок миру.

И именно в этот момент, в момент, когда Кайр повернулся и посмотрел на меня нечитаемым темным взглядом… Именно в этот момент в моем животе что-то заурчало. Едва слышно, на грани звука. Будь рядом кто угодно – это осталось бы со мной.

– Голодна? – Кайр подхватился с постели и вдруг замер. – Ты разделишь со мной завтрак или мне уйти?

«Пора бы уже прояснить, что же это за завтрак такой», – пронеслось у меня в голове, а губы уже отпустили на волю короткое:

– Да.

Кайрнех не улыбнулся, даже, кажется, не изменился в лице. Но… Но я просто почувствовала, что сделала ему приятно. Что мое короткое «Да» означает нечто большее, чем просто совместный прием пищи.

И я просто не смогла сказать ему, что совершенно не представляю всей культурной ценности утреннего приема пищи. Тем более что на втором завтраке за одним столом собираются абсолютно все: и гости, и хозяева.

– Я займусь приготовлением, – тепло произнес магистр теней и, кивнув влево, коротко произнес: – Там ванная комната. Алтери Риока ночью принесла твои вещи. Я этого не видел, но уверен, что так оно и было.

Кайр ушел, а я поспешила в указанном направлении. И да, алтери Риока действительно все принесла. Даже духи и небольшой сундучок с косметикой.

Не удержавшись, я все же немного подкрасила ресницы и губы. Хотя у меня, безусловно, не было особого желания. Просто… Ну не зря же алтери Риока несла, верно? Пусть ее старания не пропадут впустую.

Примерно по этой же причине я все-таки украсила себя и нежно-розовой ниткой жемчуга, и капельками-сережками.

Вернувшись в спальню, я все же позволила себе осмотреться. Огромное окно с выходом на опоясывающую этаж террасу, широкое спальное ложе и камин. Перед последним серебристо-черная шкура горного лиабра, а ближе к постели несколько напольных канделябров.

«Ты не должна это делать», – сказала я себе, подошла к камину, присела и зарылась пальцами в великолепную, мягчайшую шерсть. Как, должно быть, здорово сидеть с бокалами рубиново-красного вина и смотреть на огонь. Сама того не желая, я представила, как могла бы привалиться к надежному плечу Кайра и…

«Остановись», – цыкнула я на себя и поспешно встала.

– А у людей существует сходный обычай? – заинтересовался Кайр, когда я вышла к нему из спальни.

«Сходный с чем?!» – мысленно взвыла я. Та массивная книга про обычаи оборотней изучена до половины и про завтрак там еще ничего не было!

– Это, как мне кажется, зависит от семей, – задумчиво проговорила я. – Эта близость свойственна не каждому роду. У моего бывшего рода не было ничего подобного.

Все же я не непроходимая идиотка и могу предположить, что совместный прием пищи означает определенную степень близости. Причем скорее духовную, ведь никого не удивил наш с Ликорис перекус.

«Обидеть вопросом подругу или причинить боль Кайрнеху?» – вот в чем загвоздка.

И как-то так получилось, что я все же решила спросить Кору.