В самом коридоре было три двери. Та, из которой я вышла, и две двери напротив. Точнее это были дверные проемы. Самих дверей, как таковых, не было.

Я направилась к выходу из дома. Мне требовалось выяснить, где я вообще находилась.

Дверь поддалась с трудом. Я пролезла через открывшийся узкий проем и оказалась на широком покосившемся крыльце. Как дети вообще могли жить в таком старом доме? Тут же ужасные условия для жизни! Даже у нас в деревне все было куда лучше. Да, дом был маленький, но добротный. И в нем всегда было тепло. И даже баня имелась. А тут?

Мне страшно представить, как эти дети вообще смогли выжить.

Я глубоко вдохнула свежий воздух. Давно я не была в деревне. Хотя, осмотревшись, я поняла, что попала далеко не в деревню. Это было поле, окруженное лесом. Маленькие постройки виднелись в нескольких сотнях метров от приюта.

Перед домом был небольшой дворик. Тут же стоял колодец. И то неплохо. Надеюсь, он не пересохший. Сам участок был огорожен высоким, но кое-где сломанным деревянным забором. Калитка тоже была деревянной и покосившейся.

Но... трава на участке была удивительно зеленой. А небо над головой невозможно синим. Мягкие облака плыли над землей так низко, словно их можно было коснуться руками. Я даже не надеялась, что снова смогу увидеть такой пейзаж. Лежа в больнице, я была уверена, что умру до того, как наступит тепло.

Решительно нахмурившись, я дошла до калитки и вышла за пределы домика. Огляделась. Не было видно привычных столбов электропередач, которые были уже даже в самых глубинках. Не было привычной колеи на дороге от автомобильных колес. Дорога была пыльной и утоптанной, но имела следы только конских копыт да телег.

— Становится все интереснее, — пробормотала я себе под нос и вернулась на участок. — И где я?

Я посмотрела на здание — темное, деревянное, старое. Но, надо заметить, оно было красивым в свое время. Двухэтажное, широкое, да еще и с чердаком. Его можно использовать летом. Сушить там травы или яблоки на зиму. Точнее можно было бы, если бы дом бы не в таком ужасном состоянии. Даже как-то жаль смотреть на него. В былые времена, я уверена, это было замечательное место — даже наличники были прекрасными. Только уже прогнившими.

Возвращаться в пыльный дом мне совершенно не хотелось. Поэтому, заметив тропинку, ведущую за дом, я, не задумываясь, направилась по ней. И замерла, услышав яростный спор двух детей. Они ссорилась, кажется, на кухне. Мальчик и девочка.

— И почему ты просто не прогнала ее, как только она очнулась?!

— Но ведь... — голос Евы я узнала. — Она плохо себя чувствует! И ей надо поесть, прежде чем уходить!

— Ты хочешь отдать этой богачке нашу еду? — голос мальчика стал опасно тихим.

Я много лет занималась с детьми. Мне встречались дети и из неблагополучных семей. Поэтому я знала, что значила эта интонация, и пока все не дошло до драки, я быстро схватилась за раму окна и распахнула ее. Само окно было по мою макушку, поэтому дети меня не видели, но должны были отчетливо слышать мой голос.

— Прекратите ссориться. Я сейчас приду к вам. И лучше бы вам оставаться на месте, молодые люди.

Мой строгий голос в этом теле не был столь впечатляющим. Но, я надеялась, дети меня послушались. Не теряя ни секунды, я вернулась к крыльцу, с трудом распахнула дверь и пролезла внутрь. Кухня была сразу по правую сторону от входа. Войдя внутрь, я оглядела помещение.

Старая, местами сломанная мебель. Лишь небольшой островок со стульями и рабочим столом выглядели чистыми. Дети как раз стояли около стола.