– Ой, да, конечно, мне нужно ей сказать, я и забыла об этом. Я сейчас, – обратилась она к Стасу и снова выбежала из кабинета.

– Слушайте, она ведь молодая, чего ж она так с собой поступает? – не выдержав, спросил Стас у доктора.

– Что вы имеете в виду? – удивился тот.

– Ну, не красится, прическу такую носит, и вещи, скажем, не очень модные, – осторожно сказал Стас, испугавшись, что доктор может обидеться за нее.

Тот действительно насупился и неохотно сказал:

– Ну, я же вам говорил, какая у нее зарплата, попробуй на такую прожить, да еще и одеться. А, кроме того, здесь еще и психология.

– Какая психология?

– Ну, комплексы. Она ведь раньше подкрашивалась и старалась хоть что-нибудь посимпатичнее купить, а вот как узнала, что у нее не может быть детей, и муж от нее ушел, она не просто махнула на себя рукой, а как бы еще и наказывает себя за то, что она такая неудачная, что ли. Муж у нее был неплохой, непьющий. Они хорошо жили, она, правда, переживала из-за ребенка, а он вроде и ничего, наоборот, все успокаивал ее. А потом вдруг прижил ребенка на стороне и сказал ей об этом. Она его сама и отпустила, как же ребенок без отца, а она ущербная, и, конечно же, недостойна, быть женой. Ну, с тех пор и пошло. Ладно, – он махнул рукой, – я думаю, она со временем придет в себя, тем более что теперь у нее зарплата будет большая, и за квартиру ей платить не нужно будет. Вы только не обижайте ее, она редкий человек.

– Да чего ж мне ее обижать? – удивился Стас. – Мне ведь самому нужно, чтобы она с Сашенькой была, так что я больше всех в ней заинтересован.

На столе у доктора зазвонил телефон. Это была Наташа, которая сообщила, что ждет внизу, и Стас, попрощавшись с Юрием Николаевичем, пошел к лестнице, довольный, что, наконец, сможет уже начать что-то делать для своей дочки.

Сашенька лежала в своей новой кроватке, а Стас стоял рядом и, затаив дыхание смотрел на нее. Вчера целый день они с Наташей провели в беготне по магазинам, выбирая для нее мебель и вещи. Девочка была такой маленькой, но вдруг оказалось, что для ее экипировки, нужно было приложить не меньше усилий, чем для сбора приданого какой-нибудь невесты. Сначала они поехали покупать мебель и коляску. Оказалось, что у ребенка должен быть свой отдельный шкаф для одежды и комод для постельного белья. Потом Наташа очень придирчиво выбирала кроватку. Действительно, даже на неискушенный вкус Стаса большинство детских кроваток больше напоминали клетки, возможно, из-за высоких решеток. Они отвергли с десяток кроваток, пока, наконец, в одном магазине не увидели прехорошенькую белую кроватку с медвежатами на бортиках. Вначале, когда Наташа смотрела на цены, у нее на лице появлялось испуганное выражение, но после того, как Стас полушутя-полусерьезно объявил, что у его дочки все должно быть самым лучшим, она стала со спокойной душой выбирать для Сашеньки дорогие и красивые вещи. Дом Стаса она также очень требовательно осмотрела, но все-таки остановилась на той же угловой комнате, которую выбрал и Стас. Через эту комнату можно было пройти в еще одну, небольшую, которая могла служить ей спальней, хотя она объявила, что такой маленький ребенок не может спать один, и она, по крайней мере, первые несколько месяцев будет спать рядом с Сашенькиной кроваткой. Несмотря на это, они все-таки купили еще и радионяню, а затем и видео. Уже совсем уставшие и обалдевшие от всего увиденного, они накупили еще и ворох детской одежки, и кучу бутылочек, стерилизаторов, игрушек и наклеек на стены. Стас послушно за все платил, удивляясь про себя, как же могут себе позволить иметь детей люди, менее богатые, чем он. Вечером Наташа вместе с одной из горничных вымыла до полной стерильности Сашенькину комнату, а потом до поздней ночи вся женская прислуга дома, включая и кухарку, занималась тем, что в меру своего вкуса и художественных способностей украшала стены, наклеивая цветные фигурки животных и развешивая воздушные шарики и игрушки. Оказалось, что маленький ребенок – это то, что волнует всех женщин любого возраста, и, позабыв все свои разногласия и ссоры, они потом еще долго сидели все в кухне, горячо обсуждая, что еще можно сделать для маленькой сиротки, которая хоть и была дочерью богатого человека, но все равно нуждалась в жалости, так как у нее не было матери.