Пялюсь в экран не в силах понять, что происходит.

Милана Валерьевна, что эта ведьма придумала?

На цыпочках, словно воровка проскальзываю в ванную, быстро смываю с себя остатки сна и нашей страсти.

Выбираюсь из ванной на пушистый ковер и впадаю в ступор. Как мне выйти теперь из комнаты хозяина?

 Когда я видела свои вещи последний раз, они валялись грязной кучкой здесь на полу. Но сейчас их нет. Не идти же мне через весь дом в полотенце!

Поворачиваюсь и замечаю ровную стопку чистых вещей. Марат позаботился обо мне. На сердце снова теплеет, немного заглушая тревогу за папулю.

Быстро одеваюсь, приглаживаю волосы.

На широкой мраморной столешнице лежит моя сумочка. Не ожидала ее здесь увидеть, ведь она осталась в машине…

Не успеваю открыть ее, как прямо в руки мне выпадает пачка с противозачаточными таблетками.

Я смотрю на яркую картонную упаковку, как будто впервые ее вижу. Онемевшими пальцами открываю и достаю блистер.

Двадцать одна малюсенькая таблеточка и никаких проблем. Становится неожиданно тоскливо.

Господи, как я запуталась!

Где я свернула не туда? Почему согласилась на такие позорные условия?

Ответ всплывает очень быстро: папуля. Ради него я готова на все.

 И это «все» уже случилось в моей жизни.

Сердце щемит тоска.

Я потеряла себя и всякий стыд. Я привязалась к хозяину, но разве шлюхе положено любить?

Нет, Маша, нет! Шлюх только трахают, их не знакомят с родителями, с ними не заводят детей, на них не женятся!

Реальность наваливается бетонной плитой.

 Я могу сколько угодно обманывать себя, пытаясь разглядеть в цепких черных глазах признаки привязанности, их там все равно никогда не будет!

Выковыриваю маленькую таблеточку. Так будет правильно. Смахиваю неожиданно набежавшую слезинку.

 Господи, какая я плакса.

- Что это? – гремит совсем рядом злой рык.

Мужская рука перехватывает мою ладонь с таблеткой.

- Это противозачаточные… - шепчу я, пугаясь дикой необузданной ярости в черном взгляде. Он способен испепелить, уничтожить.

- Пррро-ти-во-ззза-ча-точные? - он растягивает слово, рычит.

А мне становится дурно от его перекошенного злостью лица.

- Марат Азатович, - я не понимаю этой смены настроения. Днем он был заботливым, нежным. А сейчас разъяренная глыба безжалостного гранита, готовая прихлопнуть меня.

- Противозачаточные говоришь, - он дергает меня за руку. Таблетка вылетает из моих пальчиков, подскакивает в раковине и исчезает в сливе. – Решила меня обмануть? Вытянуть побольше денег, да? Думаешь, нашла идиота?

- Я не понимаю, - мне становится все страшнее. Никогда я не видела этого человека в таком состоянии.

 Его глаза бешено вращаются, верхняя губа приподнимается, изображая не улыбку, оскал.

- Ты не понимаешь? – ревет он, словно дикий зверь. – Не строй из себя дурр-ру. Мне казалось, ты умная девочка! По договору ты должна родить мне наследника за весьма кругленькую сумму, а сама тайком пьешь таблетки!!!!

Он высоко заносит руку. Я втягиваю голову в плечи, зажмуриваюсь, ожидая удара.

 Мощный кулак со всей силы опускается на прямоугольный блистер на мраморной столешнице.

 Скрежет ломающегося пластика и разлетающихся во все стороны таблеток сливается с шумом в моей голове.

 Божечки!