И Лука говорит. Рассказывает те моменты, которых мне не хватало, чтобы понять, почему в то утро я проснулась одна. Что сделала не так. И почему этот парень просто пропал, ничего не объяснив.

- Я в шоке, - в глазах плещутся готовые пролиться слезы. – Не могу поверить, что Женя пошла на такое. Я никогда бы не стала так поступать с мужчиной. Да, я была невинна, но это не было для меня препятствием, недостатком! И я сотню раз бы задумалась, стоит ли связываться с мужчиной, который не хочет быть у меня первым и единственным!

Лука уже смотрит на меня по-другому: внимательно, с осторожностью, но без презрения и злости.

- Да уж, девочка Женя – потрясающий стратег и манипулятор. Так все продумать, да еще и подговорить других..Ладно, ее подружка, она, может, пообещала ей чего, но Серега…так просрать многолетнюю дружбу…

- Мне она сказала, что ты несвободен, и просто развлекся со мной, а утром укатил к своей невесте…- сообщаю тихо, теребя рукав блузки. Прошлое накатывает, бередя старые раны, отчего на душе становится грустно и тоскливо.

Но нам с Лукой нужен этот разговор. В конце концов, у нас общая дочь. Да, он женат, и я определенно точно не планирую уводить его из семьи, но Кнопке нужен папа. Нужен тот, кто будет ее защищать, любить и баловать. Да, он не будет жить с нами, и, возможно, они не будут часто видеться, но моей малышке надо знать, что такой мужчина в ее жизни есть. – И Женя была единственной, кто не поддержала меня с беременностью, а осуждала. В последнюю нашу встречу она сказала, что не стоило раздвигать ноги перед кем попало, сама виновата, и после этого мы с ней не виделись.

Лука откидывается на стуле, смотрит на меня внимательно, слегка щурясь, и неожиданно выдает:

- Она потом приезжала ко мне в столицу дней через десять, якобы узнать о состоянии отца и поддержать. Я выставил ее сразу же, потому что не приезжают к другу в коротенькой юбке и майке с глубоким декольте…

Я потрясена до глубины души, до слез. Ведь, кто знает, не вмешайся Женя тогда, мы с Лукой могли бы быть вместе, счастливы. Воспитывать дочь, у Кнопки был бы отец, которого ей так не хватает. Но она, вот так нагло и эгоистично вмешавшись, разрушила судьбы сразу трех человек.

- Что, правда, моя дочь?

- Да, - ни минуты не медля.

- И она тяжело больна?

Киваю, закусывая губу. Потому что говорить об этом спокойно так и не научилась.

- Я, конечно, верю тебе. Но, сама понимаешь, тест сделать придется…

- У меня нет столько времени. У Кнопки его нет.

- У Кнопки? – хмурится, не понимая.

- Когда Оля родилась, - вспоминаю, улыбаясь, - у нее был крошечный носик, который напоминал кнопочку. Так к ней это детское прозвище и прицепилось.

Лука постукивает пальцами по столу, не сводя с меня взгляда. В кабинете повисает давящая тишина: босс явно размышляет, как ему поступить.

- Сколько?

Я, немедля, называю сумму, скрестив пальцы, в напряжении ожидая ответа Луки.

- Хорошо, я понял. Сейчас дам отмашку бухгалтеру, завтра же вся сумма будет на счете клиники. Но тест все равно проведем. И еще: я хочу познакомиться с дочерью.

- Да, конечно, - поспешно отвечаю, незаметно расслабляясь, и облегченно выдыхаю, едва не плача. - Я не стала бы ее скрывать от тебя. Давно пыталась рассказать правду, но ты меня не слышал.

Лука что-то хочет ответить, но его отвлекает телефонный звонок. Опять. Он, не сводя с меня внимательного взгляда, отвечает.

- Нет! Нет, я сказал! Что, значит, мы должны выплатить штрафы?! Какого…?!

Лука слушает, с каждой секундой все сильнее стискивая корпус мобильного. Отборно матерится себе под нос, резко вставая с места и выходя за пределы моего кабинета, не прощаясь и не глядя в мою сторону.