- Только с Платоном, - при упоминании имени почти бывшего мужа хочется скривиться, но я сдерживаюсь. – А с остальными, к сожалению, нет – времени не хватает.

Алиса неожиданно бросает взгляд на мою правую руку, где на безымянном пальце красуется след от обручального кольца. Я сняла его в ту же минуту, как Платон ушел из моей квартиры. Вот только не помню, куда его закинула.

- Ты тоже замужем? – спрашивает так, как будто узнала что-то невероятное.

- Да, а тебя это удивляет? – не сдерживаюсь от сарказма.

- Нет, просто…в школе ты была такой серьезной…Я не думала, что ты выйдешь замуж так… быстро.

- Так сложилось. Еще в институте вышла замуж. За Платона, - добавляю, видя, как округляются в удивлении глаза подружки. Не вижу смысла скрывать: Алиса, если захочет, раскопает всю мою подноготную. В этом вся суть моей одноклассницы.

- За Платона?! Того самого? Нашего одноклассника! Ну, ты Ольговская, даешь!

- Вообще-то я тоже теперь не Ольговская, а Львова, - сама не знаю, зачем поправляю. Потому что это временно - решила вернуть свою девичью фамилию. Не хочу, чтобы меня что-то связывало с предателем.

- Вот это да! Никогда бы не подумала, что вы поженитесь! Вы же терпеть не могли друг друга!

- От любви до ненависти…, - развожу руками, грустно улыбаясь.

- Ну, а дети? Уже успели стать счастливыми родителями? – живо интересуется Алиса, глядя на меня с глубоким интересом.

Не ожидая такого вопроса, мгновенно поникаю, и улыбка сползает с лица. Перевожу взгляд в окно и снова смотрю на снующих туда-сюда людей, спешащих по своим делам. Все, что угодно, только бы скрыть ту боль в душе и непрошенные слезы.

- Извини, я наверно задала бестактный вопрос, - растерянно бормочет Алиса. – Я не хотела тебя обидеть…

Но неожиданно для самой себя я рассказываю школьной подруге все: и про бесконечные попытки, и постоянные хождения по врачам, о моем приговоре, об измене Платона…

Я не знаю, почему я выкладываю о своей проблеме постороннему, по сути, человеку. Наверно, потому, что постороннему выговориться проще, чем близким. Признаться в собственной неполноценности и ущербности…

- Вот такая вот невеселая история…

- Даааа, подруга, грустно это все. Но не поверишь, у меня ситуация не лучше в этом вопросе, - неожиданно признается Алиса, отпивая кофе.

- То есть? Ты тоже не можешь забеременеть? – удивленно хлопаю глазами. А со стороны кажется, что как раз-таки Алиса не обременена ничем: у нее прекрасная жизнь без каких бы то ни было проблем. Кажется, она может купить все, что пожелает. Даже ребенка.

- Да. Тоже пытаемся уже несколько лет, но я не могу, - грустно заявляет Алиса, подпирая голову рукой.

- Мне очень жаль. Понимаю, как никто другой…

- Сама виновата. Дурой потому что была. На первом курсе по пьяни лишилась девственности, залетела. Но не собиралась сохранять ребенка. Думала, что потом, что успеется. В другой раз. Тем более, у меня ни квартиры, ни машины, ни образования, ни, самое главное – карьеры. И я сделала аборт. Только мне не повезло с врачом. И сейчас, сколько бы клиник мы с мужем не обошли, сколько не пытались, врачи твердят в один голос – вы никогда не сможете иметь детей. Даже через ЭКО.

Над столиком повисает тяжелая, гнетущая тишина. У меня на глаза наворачиваются слезы, потому что я чувствую боль Алисы, как свою. Потому что я знаю, каково это, когда тебе выносят приговор без права на обжалование. Без права на чудо. И, если у меня есть призрачный шанс, что я когда-нибудь смогу иметь детей хотя бы через ЭКО, то у Алисы нет и этого.