– Смотри за моей девочкой, как за родной. Поняла? – шепчу ей на ухо. 

– Она для меня и так родная, – отвечает липучка с такой уверенностью, что у меня невольно в груди откликаются ее слова благодарностью.

В этот момент врач толкает дверь и она прячет от меня образ девушки с моей дочкой на руках.

Но я вдруг четко в этот момент понимаю,что эта девушка не даст мою крошку в обиду.

– Босс, так кто там был? – возвращает меня в реальные будни Роман.

– Я видел в квартире соседки, Акима. Это он, шел за моей малышкой, – я обвожу взглядом окна дома. – Вот только бы понять, кому понадобилась моя дочь?

10. Глава 10

В палате было тихо. Вероника спала. А я примостившись на краю кровати сидела и с тревогой наблюдала за тем, как она тяжело дышит.

Доктор со скорой помощи оказался прав. Малышке диагностировали пневмонию.

Вспомнила, как испугалась я и как испугался Богдан, когда пульмонолог дико орала на все отделение, что мы никчемные родители. Запустили ребенка.

Но когда у Богдана первый шок прошел от дерзости докторши прошел. Он быстро женщину поставил на место да так, что она теперь и не то что слово мне сказать лишнего боялась, она теперь и смотрела в мою сторону с опаской. 

Богдан хотел нас увезти в другой центр: дорогой, с современными аппаратами диагностирования, но докторша видимо испугалась того, что ей потом прилетит люлей за такой промах от главврача, какими-то правдами и неправдами упросила Титова остаться в больнице. Даже нашла для нас отдельную палату, о которой Богдан даже не упоминал.

Я тогда смотрела на него, и мне жуть как хотелось понять, что он за человек? И почему он имеет такое влияние на людей?

Но узнать мне было не суждено. Докторша с Богданом удалился в ординаторскую, оставив меня ожидать на кушетке  в коридоре. А Вероничку-клубничку забрали у меня и вернули, только глубокой ночью.

Я так испугалась тогда, что потом по пятам за медсестрами ходила, отказывалась оставлять малышку даже на секунду без моего внимания.

С Богданом мне так и не удалось поговорить в тот день.

Ко мне подошла медсестра и проводила в палату. 

Я тогда подумал, что Титов зайдет ко мне после разговора с докторшей. Познакомится хотя бы. Ведь я для него совсем незнакомый человек. 

Но нет. Титов не объявился ни в тот день ни даже на следующий.

Я бы возможно могла сама ему позвонить. Рассказать например о том, как Вероничке становится лучше. Посылать ему фотографии дочки. 

Ведь ему должно быть интересно, как растет его дочь?!...

Но телефона Титова у меня не было, а спрашивать у докторши я не стала. Со стороны это выглядело бы слишком странно.

Да и по тому, как Богдан морозился, я поняла, что мужчина общаться со мной не желает. 

И этот момент меня смущал, заставлял нервничать.

Да я помнила его слова о том, что он берет меня работать няней, и что у меня испытательный срок, но любой работодатель обязан общаться с тем человеком, которому доверяет жизнь своего ребенка или нет? Может я в чем-то ошибаюсь? 

Еще немного посидев рядом с малышкой и поковырявшись в своих рассуждениях, я оставила это занятие, потому как осознавала что чем больше думаю обо всем этом, тем сильнее захожу в тупик.

Подошла к столику на котором стоял остывший утренний чай, сделала глоток. Покосилась на бутерброд с сыром и маслом. Аппетита не было. Кусок в горло не лез. Кинула взгляд на спящую малышку: на сегодня осталась еще одна процедура, но на нее за Вероничкой приходят около двух, забираю малышку и приносят только спустя час. При этом мне ничего не говоря. Странная процедура?!