— Нет, — отвечает, посмотрев на меня, как на сумасшедшую. — Это вообще бред, построенный на жёлтых газетёнках. Мои родители — идеальная пара. Папа никогда не изменял матери. Вместо этого они научились просто работать над отношениями. Твоя тётя не была любовницей моего отца. Никогда!

— А тогда какой у тебя мотив? — спрашиваю, взволнованно ожидая ответ.

— Мой мотив? — Адам вздёргивает бровь. — Пчёлка, посмотри на меня. Ты спрашиваешь меня, какой мой мотив убить твою тётю? Ты веришь в то, что её убил я?

— Я не знаю во что верить, Адам! — восклицаю. — В тот день она уехала с тобой! У тебя был пистолет! Она села в твою машину! Утром её находят мёртвой. А ещё этот наш разговор до того, как тётя пришла... Я не хочу в это верить! Но родители капают на мозг каждый день! Пресса! Следователи! Папа и мама каждый день…

— Что твои родители делают каждый день в нашем доме? — обрывает меня, придвинувшись вперёд. — Не верь ни единому их слову и вообще в дом не пускай!

— Мы с девочками переехали к ним, — признаюсь, как на духу, точно зная, что он будет злиться.

— ЧТО?!

— Мы переехали, — повторяю, виновато посмотрев на мужа. — Асю и Тасю пугали полицейские, которые ходили туда-сюда… Я решила переехать. Чтобы нам спокойнее было.

— Зачем?

— Говорю же, девочек пугали полицейские.

— Мои родители тебе предлагали переезд к ним, — начинает с обманчивым спокойствием. — Ты им отказала. У Аси был номер, по которому ты могла позвонить в случае проблем. Тогда какого чёрта ты попёрлась к этим мразям?!

— Не кричи на меня! Это мои родители!

— Это падаль, а не родители, пчёлка! — вскрикивает, вскочив в одну секунду. Его ноздри раздуваются от злости и ярости на мой поступок. — Свидание окончено! Собирайте вещи! Вы едете домой! 

— Адам, ты убил мою тётю? — кидаю ему в спину, наблюдая, как ему вновь надевают наручники.

— А ты как думаешь? — спрашивает в ответ. — Как решишь, так оно и есть. Но это не меняет того факта, что ВЫ едете домой! Домой, пчёлка!

***

— Зачем ты притащила их с собой? — вновь ворчит отец, намекая на девочек, которые во время игры случайно опрокинули вазу с конфетами. Но ведь они сразу извинились, и всё сами убрали. Зачем столько ненависти в сторону моих крошек? — У них что, няньки нет? Может, их в интернат хороший определим, а? Юль? Я знаю один такой. Хороший очень!

— Они будут со мной, — упрямо заявляю, устав от разговоров отца, намекающих сплавить куда-то моих малышек. Да, моих! Пусть я им биологически никто, но эти крошки — МОИ ДОЧЕРИ. У нас даже носики похожи и разрез глаз. Но не взгляд. Если у Аси ещё можно найти мои нотки, то у Таси на сто процентов Адам. — А если они вам с мамой мешают, мы можем съехать. Сейчас же. Не будем вас нервировать. Родители Адама тоже предлагали нам погостить у них. И час назад звонили опять с этим предложением.

— Ну куда вы поедете, — ласково отговаривает меня мама, улыбнувшись мне, когда повернулась к ней. — С нами живите. Скоро малыш родится. Я помогать буду. А родители Адама чужие для тебя люди. Ты их совсем не знаешь. Вдруг они ещё хуже, чем мы, будут?

— Кстати, о малыше, — вовремя вспоминаю, взяв телефон в руки. — Мне нужно к своим врачам съездить. Проверить состояние.

— Юля, ну зачем тебе к тем врачам ездить? — хитро, словно лиса, начинает отец. — Они жутко дорогие, а у нас с мамой не так много денег после судебных разбирательств по заводу. Может, найдём врача дешевле, а… те деньги, что тебе Адам оставил, пустим в мой бизнес? Он потом будет нам помогать растить твоего малыша сыто, богато и… Да, нуждаться он ни в чём не будет, в конце концов.