— Тебе будет хуже, — фыркает она и строит глазки Прохору.

Он брезгливо морщится. То, что не нужно мне, и ему без надобности.

— Поди, погуляй, Свет, проветри мозги, — советую ей. — Если одумаешься, приходи вечером на вечеринку. А если нет…

С сальной усмешкой кладу руку на талию Верки, одной из подружек Светки. Щиплю ее за зад. Она притворно пищит и вяло хлопает меня по руке. Глаза же ее становятся большими и мутными, как у коровы.

Светка сразу понимает намек. Тряхнув светлой гривой, зло сверкает глазами и недовольно бубнит:

— Я подумаю насчет вечеринки, — произносит и задирает нос. — И прогуляюсь, а то тут воняет деревенщиной.

Она косится на Серую, а у меня непроизвольно сжимаются кулаки.

— Пошли, девочки! — Светка выманивает «фрейлин» на улицу. Напоследок наклоняется и целует меня в щеку. Хочет дотянуться до губ, но я отворачиваюсь.

Серая смотрит.

Тут же отворачивается, но я, кажется, успеваю заметить в ее взгляде осуждение. И что-то еще, от чего мне становится совершенно не по себе. Не знаю почему, но ее мнение многое для меня значит.

— Значит, говоришь, подружка детства… — задумчиво произносит Прохор, косясь на Ольгу. — Ниче такая, только уж больно дохлая. Ущипнуть не за что.

— Вот и не надо, — произношу с угрозой в голосе. — Тронешь Серую, прикончу.

Пумба удивленно приподнимает темную бровь, становясь похожим на злодея из какого-нибудь блокбастера:

— Отчего так?

— Я так сказал.

Мне нет нужды отчитываться даже перед ним. Вообще-то Прохор сам настоял на дружбе, я его не просил об этом. Он из одиннадцатого «а», я из «б», оба мы сильны и способны быть лидерами. Нам самой судьбой предсказано стать соперниками. Так и продолжалось вплоть до девятого. А потом, после честной схватки за школой, Прохор признал поражение — на словах. И предложил дружбу.

Теперь мы вместе. Вроде бы. На деле же он только и ждет удачного момента, чтобы занять место лидера и управлять всей школой.

Не-а, не угадал, кишка у него тонка.

— Ну, если так, — хмыкает он, но продолжает в упор рассматривать Ольгин профиль. — А если она сама на меня кинется. Мне что же, ногами от нее отбиваться?

Смотрю на него, не скрывая ехидства. Он, конечно, силен как бык и нахрапист, но Серая не поведется на это. Я надеюсь.

— Любовь зла… — вспоминаю старую поговорку. — Но такого козла, как ты, еще поискать.

Нас прозвали Симон и Пумба — на манер лучших друзей из Диснеевского мульта. Акуна-матата, все дела… Только вот на веселых суриката и бородавочника из «Тимона и Пумбы» мы ничуть не похожи.

И наша «беззаботная жизнь» совсем другая.

Предупредив Пумбу, решаю сам переговорить с Серой. Правда, извиняться ― это не по моей части. Но насчет защиты я не шутил.

Застать ее в одиночестве удается только после последнего урока, когда она решает попит воды из кулера. Подхожу и, отгородив спиной от других учеников, спрашиваю в лоб:

— Ты все еще на меня злишься?

Ольге вода попадает не в то горло, она делает большие глаза и давится. Приходится пару раз хлопнуть её по спине, чтоб отпустило. Она делает глубокий вдох и отходит на максимально возможное расстояние, вжимаясь спиной в тот самый кулер. Растирает спину и морщится: кажется, я переборщил с хлопками.

— С чего ты взял?.. — спрашивает немного хрипло. — Даже не вспоминаю про тот случай. Мало ли, что было в детстве. Да я после этого трем… нет, пяти парням в любви признавалась. И ничего, жива до сих пор. И вообще, если бы ты не подошел, я тебя не узнала.

— Ну, если так… — киваю в ответ, — тогда ладно. А что за парни?

— Какие?.. — недоумевает она.