10. 10

- Погоди, Пенелопа.

Я останавливаюсь и снимаю со спины рюкзак, достаю купленное на всякий случай средство самообороны, перекладываю его в карман и закидываю поклажу обратно на родной хребет.

- Если вдруг мама скажет тебе бежать, Печенька, то беги. Хорошо?

- А ты? – пугливо звучит вопрос ребенка.

- Мама будет бежать прямо за тобой, не бойся, - обнадеживающе звучит мой голос без единого намека на ложь.

Мы подходим к источнику огней ближе. С такого расстояния становиться возможным различить силуэты деревенских домиков.

Поселок. Лают собаки, доносятся обрывки человеческой речи. В остальном, все довольно спокойно.

Я выдыхаю, но расслабляться пока рано. И почему на карте не значится это место, люди же здесь живут? Странно. Это чья-то оплошность или такой хитроумный ход? Но зачем?

Продолжаем идти по полевой дороге. Дома все ближе и ближе. Рука, сжимающая пальцы Печеньки уже мокрая от пота.

- Лука, Левиса домой! – зовет женский голос.

- Пять минут, мам! – молит в ответ ребенок.

- Кому сказала – домой!? Не злите отца!

В крайнем доме горят огни, с их двора и доносятся крики. Мы подходим ближе. В проливающемся наружу из жилища свете с трудом различимы силуэты его обитателей.

- Простите, - обращаюсь к хозяйке дома, которая ждет пока дети зайдут в дом.

Женщина в проеме двери подпрыгивает на месте и от неожиданности прижимает руку к груди. Не могу разглядеть ее лица. На улице окончательно стемнело. Но не время любоваться ночным небом и хороводом звезд, который возглавляет полная луна.

- Хоспаде! Кто там? Ты, Агата?

Я не отвечаю. Что-то скрипит, раздается звук шагов - сначала стихает, затем снова становится громче.

Тяну Печеньку вперед, останавливаемся мы у деревянной калитки, за которой начинается двор и территория матери Луки и Левисы, которые до сих пор не зашли домой по зову матери.

В лицо ударяет свет направленного на нас фонаря. Несколько раз моргаю, прежде чем привыкнуть. Брюнетка с толстой косой в голубом платье округляет глаза, смерив взглядом сначала меня, потом застывшую рядом Пенелопу.

- Кого это принесло? – из дома слышится мужской бас.

У меня в груди сердце набатом колотится. Люди своими делами занимаются, так неудобно тревожить.

- Простите, не можете подсказать… - робко начинаю, но меня бесцеремонным образом перебивают.

- Алик, здесь какая-то неместная с дитем, - кричит в дом женщина. Двое ребятишек лет десяти – мальчик и девочка – стоят рядом с матерью на крыльце и с любопытством разглядывают меня и Пенни. Лука и Левиса можно полагать.

- Неместная? – мужчина выходит наружу.

Здоровый какой, и бородатый. На вид раза в два старше меня.

Я сглатываю и пытаюсь улыбнуться потревоженным мной незнакомцам:

- Здрасьте. Меня Эрин зовут, это моя дочь. Я не думала, что тут есть поселение, на карте не обозначено…Вы не могли бы мне помочь подсказать… - есть ли здесь трактир или постоялый двор?

Мне снова не дают договорить:

- Мама, уже нужно бежать?

Печенька тянет меня за рукав и, как ей кажется, шепчет, чтобы слышала только я.

Немая сцена. У потревоженного семейства одинаково округляются глаза.

- Одно дите породило другое дите! – мужчина сгибается пополам и хохочет.

Я убираю свое «орудие» индивидуальной обороны в карман. Интуиция подсказывает, что эти люди не причинят нам вреда. К тому же, это мы сюда пришли, нас силой не тащили, да и кто будет в таком глухом и богом и картами забытом месте устраивать западню? За весь день пути по дороге не встретилось ни одного путника – настоящая глухомань.

- Не гоже детям по ночам шастать. В дом! Все в дом! – женщина отмирает, суетливо сбегает с крыльца, открывает калитку и показывает нам жестом проходить внутрь.