Думаю, если бы мама в тот день не присутствовала на тренировке, то она бы не отнеслась к очередной моей травме столь категорично. Но именно этот день и стал тем самым переломным моментом в моей спортивной карьере, на которой попросту был поставлен крест уже в четырнадцать лет.

Никто не смог уговорить маму, чтобы она позволила мне продолжить заниматься любимым делом. А объяснения тренера о том, что без травм и боли невозможно проложить дорожку в большой спорт, лишь укрепили ее уверенность в том, что лёд я увижу только тогда, когда буду открывать морозилку.

Теперь же я выхожу на лёд с чувством светлой грусти и пониманием того, что могла бы взять от него гораздо больше, чем отличный любительский уровень, но как сложилось, так сложилось.

По крайней мере, я знаю, что могу без страхов снова ступать на гладкую холодную поверхность и наслаждаться моментом свободы и единения с самой собой во время проката.

Сегодня мой четвертый рабочий день в качестве инструктора по ледовым конькам. Уже в привычном для меня ритуале проверила лёд, прокатившись по периметру катка, и встала у стойки проката коньков в компании Вадима. Парень выдавал коньки в прокат и в случае необходимости сдавал их на заточку.

- Как дела в учаге? – задал Вадим традиционный вопрос и заложил простой карандаш себе за ухо.

- Учага да учага, - пожала безразлично плечом. – Ничего особенного. Никакого экшена.

- Ничего, - заверил он меня, знающе. – Еще будет. Ты же только начала учебу.

- Наверное, - ответила я скучающе и отвлеклась на разодетую в розово-голубое блондинку.

Блондинка в розовом. Зачем быть настолько предсказуемой и банальной?

Девушка подошла к стойке проката и протянула Вадиму два жетона на коньки. Тридцать восьмой – женские и сорок пятый – мужские.

Посмотрела по сторонам, надеясь увидеть ее спутника, и едва удержалась от закатывания глаз, поняв, что ее спутник – Соколовский.

Еще раз взглянула на девушку и узнала в ней ту саму блондинку с декольте из столовой.

Круглее, чем сегодня, планета еще не была.

- Тасюш, - прогнусавила девушка, брезгливо удерживая коньки за шнурки. – А я не умею кататься.

Тасюш?! Чтобы замаскировать смех пришлось сделать вид, что я подавилась перьевой подушкой и мне просто необходимо откашляться максимально громко.

Выходило паршиво и смех, все же, прорывался сквозь кашель заправского курильщика, что не осталось без внимания Соколовского.

- Стас, - ответил он блондинке. – Стас, а не Тасюш.

- Прости, - виновато опустила глазки девушка и даже пустила по щекам розовый румянец. Актёрище! – Я, просто, хотела тебя как-то по-особенному называть.

- Называй меня по имени, - выдохнул он, слишком очевидно сдерживая раздражение.

- Если вы не умеете кататься, то у нас есть великолепный инструктор Мария, - указал на меня Вадим. – Она поможет вам сделать первые шаги на лёд.

- Даже копчик не треснет, - поддержала я легенду, улыбнувшись парочке.

В карих глаз Соколовского загорелись недобрые искры.

О, нет, парниша! Я знаю этот твой взгляд, и даже не думай что-либо замышлять. С лезвием конька я управляюсь ничуть не хуже, чем с ножом.

- Стас, - надула губки девушка. – Я хочу, чтобы меня учил ты.

- Я думаю, что без помощи инструктора будет не так интересно, - ответил он ей, при этом продолжая смотреть мне в глаза своим хитрым прищуром.

- Кто бы сомневался, - подарила ему вымученную улыбку и мысленно помолилась о том, что после первого же падения девушка решит покинуть каток, прихватив с собой кудрявого индюка.

16. Глава 16

- Раньше на коньках хоть раз стояла? – спросила я у девушки, что мертвой хваткой вцепилась когтями в плечо Соколовского.